НЧЧК. Командировка
Шрифт:
– Это подтверждают результаты экспертизы. А ваши… видения не подтверждены пока ничем.
Гном мудро помалкивал, только головой вертел между мной и эльфом.
– Ну что ж, – я пожала плечами, – получается тогда, что либо наш труп умер здесь сам, естественным путем, либо убийца не оставил никаких не-вещественных следов. Либо я недостаточно компетентна, чтобы это обнаружить.
– Вещественных тоже не оставил, – тихонько буркнул себе в бороду Зарин.
– То есть вы беретесь утверждать, – с ледяной издевкой процедил Эринрандир, – что жертва сама свернула себе шею, не испытывая при этом никаких неприятных ощущений?
– Вы это сказали, не я. – Чуть поморщившись, я ответила так равнодушно и спокойно, что сама
– Пошли отсюда, – встрял Зарин. – А то «Елочки» закроются. Леди, вы идете?
– А? – Я натолкнулась на раздраженный и нетерпеливый взгляд напарника и вяло удивилась его агрессии. Что это с ним? – Идите-идите, я сейчас…
– Лейтенант Анарилотиони, следуйте за мной. Немедленно, – прошипел Эрин.
Злится… Странно. С чего бы это? Почему-то теперь мне наша стычка по дороге сюда казалась какой-то поразительно мелкой и несущественной. Идти за ним следом категорически не хотелось. Я бы лучше еще немного побыла здесь… послушала, что скажет мне этот спящий, но удивительно чуткий, дивный лес… Крайне неохотно, ощущая почти физическую боль от расставания с этим местом, я все-таки подчинилась. Ничего, я еще найду время, чтобы вернуться сюда. Обязательно.
На обратном пути к машине Зарин, сын Иприта, делился с Эрином своими впечатлениями от предыдущих визитов в профилакторий. Надо сказать сразу, впечатления гнома отличались противоречивостью и неоднозначностью. И чем больше он рассказывал, тем сильнее Эринрандиру хотелось самому узреть сей… паноптикум. Имея самые скромные для эльфа магические способности, которые капитан ап-Телемнар никогда как следует не развивал, он все же оставался представителем одной из Волшебных Рас, а потому чисто гипотетически рисковал однажды очутиться в подобном заведении в качестве пациента. Так что совсем неплохо было бы ознакомиться заранее.
На старом, проржавевшем указателе перед полустершейся надписью «Елочки» кто-то нарисовал большую букву «Т» ядовито-зеленой краской. Ничего удивительного, подростки всех рас во все времена мыслят примерно одинаково и все, как один, полагают подобную выходку удачной шуткой. Зарин хмыкнул, но Эрину было не смешно. Куда подевался весь его утренний оптимизм? Уморен одной вредной эльфийской девой. Руль не слушался, плечи ломило от усилий его удержать, и в целом навалились такая темная усталость и глухое, саднящее раздражение.
Вид высокого кованого забора навевал мысль о томящихся за его чертой изможденных и несчастных узниках, а вовсе не о скором и безболезненном излечении от магического запоя. Оставив машину возле будки охраны, энчечекисты вынуждены были еще пятнадцать минут идти по широкой аллее, засаженной по обеим сторонам вековыми елками. И под каждой из них Эрину мерещился безымянный могильный холмик. По газонам бродили жирные вороны, а чуть вдалеке виднелись одинаковые одноэтажные жилые корпуса. Если ко всем удовольствиям добавить накрапывающий дождик из внезапно набежавших, откуда ни возьмись, туч, то надо ли объяснять, насколько неуютно чувствовал себя доблестный рыцарь-энчечекист и по совместительству сексуальный маньяк? Мало того, административное здание пряталось среди небольшого, но очень мрачного ельника и выглядело так, словно еще вчера здесь приносились кровавые жертвы. Крашенные в грязно-желтый цвет стены до середины первого этажа поросли рыжеватым мхом, вход охраняли какие-то жуткие каменные монстры, исполняющие одновременно функцию колонн, поддерживающих ложный портик. Присмотревшись к ним получше, Эрин сделал еще более неприятное открытие – на поверку монстры оказались… муженщинами. По-другому и не скажешь. Каменная набедренная повязка явно прикрывала что-то опасное для общественной морали, а на мускулистом торсе красовались две пары грудей. И это при том, что нижняя часть лица скульптуры была женская, а верхняя – рыбья. Монстры пучили безумные глазищи и были с ног до головы забрызганы чем-то… очень похожим на кровь.
– Кетчуп, – сдавленно молвил Зарин, мазнув пальцем по ближайшей к нему застывшей капле.
Энчечекисты поднялись по растрескавшимся ступенькам на высокое крыльцо, и оказалось, что массивная дверь заперта изнутри. Звонка же, как такового, к ней не прилагалось.
Эрину и Зарину пришлось стучать не меньше четверти часа, прежде чем внутри заскрежетал замок, а следом за ним – как минимум дюжина засовов.
– И кто там?
– Свои! – гаркнул гном. – Энчечека! Открывайте!
За дверью сдавленно пискнули и поспешили выполнить приказ сына Иприта. На пороге стояла глазастая, похожая одновременно на карася и мышь-песчанку, наяда в полосатой юбочке и желтом свитерке.
– Добрый день, Теляпия, – поздоровался Зарин. – А главврач на месте?
– Д-добрый, – с величайшим трудом выдавила из себя девушка свистящим, сдавленным шепотом. И на ее вытянутом лице не отразилось даже тени понимания происходящего.
– Разрешите нам войти, сударыня, – решительно сказал Эринрандир и, отодвинув наяду чуть в сторонку, двинулся внутрь здания.
– Танк Гашишиевич занят, – отчаянно пискнула та.
– А мы подождем, когда он освободится, – заверил ее эльф.
В холле, темном и сыром, сильно пахло мышами, валерьянкой и канифолью. До того сильно, что после свежего лесного воздуха энчечекист чуть не задохнулся, Нолвэндэ закашлялась, а Зарин чихнул. Отсюда хотелось бежать как можно скорее, но все же холл стоил того, чтобы разглядеть его получше. На полу имелась старинная мозаика: здоровенный голый дядька, разрывающий пасть рогатому животному неопределенной породы. Ленточка, игриво завязанная на шее раздираемой твари, гласила «Недуг», а у дядьки прямо на лбу было начертано золотыми буквами «Лекарь». Сцена даже Эрину показалась слишком уж натуралистичной. И тем более непонятно было, в чем сокровенный смысл разрывания пасти. Из холла наверх вела полукруглая лестница, а у ее подножия располагалась огромная черная ваза. И если бы вокруг чаши не обвивалась бронзовая змея, то никто бы и внимания на вазу не обратил. Но уж больно изумленное выражение было написано у пресмыкающегося на морде, словно змею до глубины хладнокровной души потрясло содержимое собственной отрыжки. Эрин не удержался и заглянул в чашу. Бронзовой гадине можно было посочувствовать. На дне лежал мумифицированный трупик мыши. Летучей мыши.
Откровенно говоря, лорду капитану ап-Телемнару было страшновато стучать в дверь с пластиковой табличкой «Главврач». И он не ошибся. За обширным, почти как футбольное поле, столом сидел тайный брат-близнец товарища Шрака, только абсолютно лысый и без одного уха.
– Танк Гашиши-ши-шиевич, они сами, – заявила наяда, резво прискакавшая следом за энчечекистами. – Я сказала им…
– Ничего, ничего, Теляпия, вы все сделали правильно, – молвил гоблин, быстро взглянув на предъявленные удостоверения, и нервно дернул ухом. – Здравствуйте… товарищи!
Рука у него была такая горячая, что Эрин едва сдержался, чтобы не вскрикнуть от боли.
– Чем могу служить? – спросил главврач, по очереди поздоровавшись с незваными гостями. – Или вы по поводу убийств?
– Вы весьма догадливы, Танк Гашишиевич, – невозмутимо ответил эльф.
В кабинете, кроме как у хозяина, никаких других кресел не водилось. Посетителям вменялось в обязанности стоять. Факт, говоривший следователю о многом.
ГЛАВА 4