НЧЧК. Командировка
Шрифт:
И сказать по правде, Эринрандир за эти три дня исчерпал весь лимит эмоций на полгода вперед. И Нолвэндэ скорее всего тоже.
Вот никогда бы не подумала, что буду так бесконечно счастлива услышать, как перекликаются по лесу едва не застукавшие нас дроу. Едва? Ну-ну… Зар-раза! Очень вовремя появились, ничего не скажешь. Хорошо, хоть предупредить изволили, хотя… учитывая всем известное тепловое зрение наших Темных родственничков… Балрог!
Впрочем, плюсов от столь оперативного и экстренного одевания было все же больше,
«Если хоть кто-нибудь из этих жеребцов хоть что-нибудь мне скажет, – мрачно думала я, торопливо пиная в сторону ближайшей горящей кучи веток обрывки футболки и остатки трусиков – или намекнет, или заржет, – клянусь, я их всех тут перестреляю».
Меньше всего мне в данный момент хотелось обсуждать все… произошедшее. Если быть совсем честной, то я бы предпочла на эту тему даже не думать. Потом, все потом. Скажу только одно – стыдно мне не было, ну ни капельки. Ни за внезапно расцветшее в душе фамильное буйство, ни за… дальнейшее. Какого балрога, в конце-то концов?! Чего я должна стыдиться? И вообще, не их это… темноэльфийское дело! И лучше бы этим красноглазым в мои дела не лезть. Целее будут.
К счастью, то ли добровцы умели читать мысли (а Мор-гот их знает, может, и умели!), то ли просто решили не связываться, но несколькими вполне невинными подколками все их смешки и ограничились. И то хлеб.
А вот что меня на самом деле сейчас интересовало больше всего, так это… Нет, не угадали! Вовсе не синеокий лорд, происшествие на полянке и сакраментальные мысли из серии: «А как он теперь ко мне относится?» Меня занимали твари, метко прозванные зубушками, а точнее – почему исходящий от них приторно-сладкий запах кажется мне таким знакомым… Я все-таки наполовину нолдэ – хм, никто уже не сомневается, надеюсь? – а это значит – любопытна.
Поэтому, дождавшись своей очереди в осмотре «трофея», первое, что я сделала, – это обнюхала зубушку, а второе – озвучила свои сомнения. Мысль вертелась в голове как обезумевшая крыса в пустой цистерне. Вроде бы и деваться ей некуда, а за хвост все никак не поймаешь.
Я задумчиво покусывала костяшки пальцев, наблюдая, как дроу собирают «вещдоки». Ладно, может, когда я увижу верхнюю часть этого чудища, что-то и прояснится. Посмотрим.
– Нол, – тихо и вкрадчиво заметил неслышно подобравшийся сзади Аминаллон, – а у тебя рубашка не на те пуговицы застегнута.
Я посмотрела прямо в искрящиеся смехом красные глаза и хладнокровно улыбнулась:
– Благодарю. Я не заметила, – и невозмутимо расстегнула, а потом застегнула снова, на этот раз правильно, три верхние пуговки. – Хотя, честно говоря, после встречи с этими созданиями, – я двинула подбородком в сторону дотлевающих деревьев-монстров, – плевать я хотела на то, как и что у меня застегнуто. Жива осталась, и на том спасибо. Ясно? – Это я добавила уже тихо и со вполне ощутимым намеком в голосе.
– Более чем, – ухмыльнулся спецназовец.
– Вот и славно. – Я хмыкнула и отвернулась.
– Нол, – не отставал настырный Аминаллон, – а что это было? Ходячие деревья?
– Они самые.
– И… кто их так?
– Я. – Зараза, да отстанешь ты уже, наконец?!
– А чем?
– Этим. – Я подняла так славно послуживший мне «туккинс», обтерла зазубренное лезвие рукавом куртки и заткнула верное оружие сзади за ремень.
– О! – добровец уважительно присвистнул. – Круто.
Не устала?
– Есть немного. – Я пожала плечами. – А что, предлагаешь повторить на бис?
– Хе, – дроу ухмыльнулся, – ну и мощные же нынче пошли светлоэльфийские девы!
– Угу.
– Нол, – все никак не желал униматься Темный, – а…
– О Темный друг мой и дальний родич… – не выдержав, снова повернулась к дроу я и, для пущей наглядности прижав ладонь к груди, искренне промолвила: – Ты очень славный. Я тебя очень люблю. Честно. И я безмерно счастлива всех вас видеть. Но вот сейчас сделай мне ма-аленькое одолжение… заткнись, а? Не дергай меня этим, ладно?
– Ну интересно же! – Аминаллон смешно выпятил губу. – Вы тут со всеми монстриками так славно разделались на пару и нам ничего не оставили! А…
– Достал, – честно сказала я, искренне сожалея, что рычать сейчас просто не в состоянии… да и голос сорван. Кричать, наверное, надо было все же потише… – Это были… я их решила назвать «дубы-колдуны». Они убили двоих магов, эльфа и гоблина. Напали на меня. Я полила их бензином, подожгла и разрубила на части. Все. И нечего больше говорить о такой ерунде. Иди к ап-Телемнару приставай, пусть он тебе про своих зубушек рассказывает, хорошо?
– Злая ты, – фыркнул дроу. – Недобрая. А еще Светлая!
– Лучше бы попить нам дали, чем так пытать, – хмуро ответила я. – У вас же наверняка во фляжках что-нибудь есть. У меня горло пересохло, как пустой колодец.
– А, точно! – Спецназовец отцепил от ремня подсумок с флягой и протянул мне: – Не боись, там вода.
– Спасибо. – Я сделала пару глотков и прямо-таки ожила, как политое водой дерево… Тьфу! Стоило подумать о деревьях, и зубы сразу же застучали о горлышко фляги. Одной фобией больше в моей наследственной коллекции. – Тогда уж и сигарету давай, раз такой добрый.
– Дайте женщине палец, и она откусит руку, – хихикнул Аминаллон и хитро подмигнул.
Я скорчила в ответ рожицу и с нескрываемым удовольствием закурила.
Пока шли к месту последнего упокоения поголовья избушек-зубушек, Дзир решил прояснить для себя ситуацию.
– Эрин, а если серьезно, что с вами здесь произошло? – спросил он, поравнявшись со следователем.
– Заколдовали нас, – признался Эринрандир неохотно. – Двое суток вообще как в бреду… Разве только голым в перьях по улицам не бегал, а так все остальное было. А самое паршивое – расследование ни на шаг не сдвинулось. Единственное, теперь я точно знаю, кто… что… убило пятерых магов.