Не бери в голову. 100 фактов о том, как подсознание влияет на наши решения
Шрифт:
Если мать сочтет, что ее дорогой сыночек нарочно перевернул краски на пол, то не должно иметь значения, на кухне случилось это или на новом ковре в гостиной. Размер ущерба не имеет отношения к факту преднамеренности поступка. Тем не менее по собственному детскому опыту я знаю, что оправдание типа «Мамочка, я не нарочно!» охотно принималось, когда ущерб был минимальным.
Не только моей матери свойственно сначала оценить последствия, а потом решить, насколько виноват злоумышленник. Мы все так делаем.
Рассмотрим следующий сценарий [32] . Босс компании взвешивает все «за» и «против» старта новой программы. Его советники говорят, что этот проект увеличит прибыль, но при этом может ухудшить экологическую
32
[96]. См. также [4].
Теперь рассмотрим немного другой сценарий. Тот же босс рассматривает другую схему. Ему сообщают, что проект принесет деньги, но также поможет экологии. Он заявляет то же, что и в первом случае: «Мне до лампочки, что будет с экологией. Все, чего я хочу, – делать как можно больше денег. Начинайте проект». Программа вводится в действие, приносит прибыль и улучшает экологическую ситуацию. Принес ли босс пользу экологии сознательно? Большинство людей дадут отрицательный ответ на этот вопрос.
Когда кто-то виноват, мы склонны преувеличивать масштаб преступления
Чем губительнее нам представляется содеянное, тем больше мы склонны винить того, кто это совершил. А может ли это работать в обратном направлении? Если нам точно известно, что кто-то совершил проступок сознательно, станем ли мы оценивать нанесенный им ущерб иначе, чем в случае непреднамеренного инцидента? Если бы мамаша увидела, как ее маленькое золотце нарочно пачкает пол краской, показалось бы ей, что пятна отчищать будет труднее, чем в случае, если бы золотце смогло доказать свою невиновность? Исследователи почти с уверенностью могут сказать, что да – показалось бы.
В ходе одного эксперимента [33] добровольцы читали короткий рассказ о человеке по имени Фрэнк, который, пообедав в приятном ресторане, ушел не заплатив. Некоторые из участников прочли о том, что Фрэнк удрал со всех ног и что он частенько не платил по счетам, когда мог этого избежать. Другие же прочитали о том, что Фрэнку позвонили по телефону и сообщили, что его дочь попала в аварию и тяжело пострадала. В состоянии шока Фрэнк немедленно покинул ресторан, совершенно забыв заплатить по счету.
33
[133].
Неделей позже добровольцев спросили об этой истории. Неудивительно, что те, кто читал, как Фрэнк с удовольствием уклонялся от уплаты по счету, полагали, что он заслуживает серьезного порицания. Но они также запамятовали размер счета, увеличив его на 10 %. Похоже, что адвокатский мозг не только использует сомнительные доводы, чтобы выиграть дело. Он также водит дружбу с полицейским, который подделывает улики.
Когда случается настоящая беда, нам нужно найти виноватого, даже если им будет сама жертва
В мае 2010 года иранский аятолла {12} Казем Седики стал знаменитым на весь мир, заявив, что распутство женщин порождает землетрясения. Чуть раньше в том же году известный американский телепроповедник Пэт Робертсон заявил, что страшное землетрясение на Гаити стало наказанием этой стране за «сделку с дьяволом». Такие заявления представляют собой крайнее проявление эффекта [34] , характерного для всех нас [35] .
12
Аятолла – высший духовный титул ученого-богослова у шиитов в Иране, Ираке или Ливане.
34
Существует много впечатляющих экспериментов по теории справедливого мира. Два ранних см. в [105, 104]. [80] – недавний обзор, включающий ссылки на последние примеры.
35
В своей философской повести «Кандид» Вольтер описал оптимиста Панглоса, больного сифилисом, потерявшего глаз и ухо и выжившего после землетрясения и цунами, который потом был повешен португальской инквизицией за еретические убеждения. На протяжении всего повествования Панглос утверждает, что живет в лучшем из миров, который сотворен для наилучшего конца.
На самом деле убеждения Панглоса были пародией на принципы, которые отстаивал Лейбниц, и они стали попыткой справиться с трудной этико-религиозной проблемой: если мир создан добрым богом, как в нем уживается зло?
Мир несправедлив, и жить в нем трудно. С ранних лет нас учат, что любые действия имеют последствия. Если мы будем усердно работать и поступать хорошо, то жизнь нас наградит, а если не будем, тогда и награды не будет. А если все зависит от случайности и все происходящее оказывается для нас лотереей? Тогда не лучше бы нам оставаться в кровати на весь день?
Но если мир справедлив, как нам объяснить все ужасные вещи, которые происходят в жизни, что бы это ни было – автомобильная авария, потеря работы или грабеж? А как быть с болезнью? Большинство людей говорят, что болезнь – это несчастье; они испытывают сострадание к тем, кому выпадает такая доля, и чем больше страданий, тем сильнее мы переживаем за жертву. Однако если бы мир был справедлив, то самые отвратительные болезни должны были бы поражать самых неприятных людей. Если в нас живет инстинктивная вера в справедливый мир, тогда мы должны были бы сомневаться в достоинствах людей с самыми тяжелыми болезнями, подобно Седики и Робертсону, которые обвинили жертв землетрясения.
Ученые провели эксперимент, который продемонстрировал именно этот феномен [36] . Они сообщили студентам разные факты о выдуманной болезни, которую называли болезнью Холтмара. При этом некоторым из них сказали, что врачи не могут остановить распространение болезни, тогда как другим сообщили, что болезнь излечима. Затем им задали вопросы об этой болезни, а также о воображаемом человеке, страдающем этим недугом. Вместо сочувствия студенты проявляли такое сильное стремление видеть мир справедливым, что меньше думали о пациенте (например, оценивая его как немужественного, недоброго, психически нездорового), когда полагали, что его болезнь неизлечима. Другие исследователи обнаружили похожие проявления в нашем отношении к людям со СПИДом, малоимущим и жертвам насилия. Не у всех из нас хватает отваги искать причину стихийных бедствий в порочности бедных жертв. Но этот темный инстинкт сидит во всех нас.
36
[117].
Религия и наука сходятся в одном: если вам по-настоящему плохо из-за совершенного проступка, нужно принять душ
Очищение от скверны – краеугольный камень большинства религий. Христиане смывают грехи при крещении. У сикхов тоже есть очищение, которое они повторяют, раскаиваясь после совершения очередного проступка. Мусульмане моются, прежде чем произносить слова молитвы. Иудеи не пускают немытых во внутренний двор храма, а у индуистов омовение всего тела в водах рек, например Ганга, – центральная часть веры.