Шрифт:
НЕ БОЙСЯ СБЫЧИ МЕЧТ. (1)
– Девушка! Вы меня слышите? Девушка! – «Господи, что со мной? Опять сознание потеряла? Не помню… Дома… дома мне стало плохо. Наверное, меня увезли в больницу». Я с трудом открыла глаза. Надо мной нависло сильно раскрашенное лицо пожилой женщины в белой шапочке.
– Вот умничка, как себя чувствуешь? – ярко накрашенные губы спасительницы растянулись в улыбку, которая никак не затронула равнодушных глаз.
– Сесть можешь? – Я, приложив привычные усилия для приведения своего организма в вертикальное положение, вдруг с легкостью опустила ноги. Эта легкость испугала меня, и я схватилась за край каталки. Голова немного кружилась, но чувствовала я себя на удивление хорошо и странно. Что-то было не так, а что я никак не могла понять. Женщина в белом колпаке что-то говорила, и я постаралась сосредоточиться на ее словах, одновременно рассматривая себя. Оказывается машина такси, в которой
– По-хорошему, Вас бы денечек понаблюдать. Останетесь у нас? А завтра домой пойдете.
– Нет. Со мной все хорошо.
– Нет, так нет. Вас за дверью ждут. Подпишите бумаги об отказе от госпитализации и идите.
Я спрыгнула с каталки, и ухватилась за нее, меня немного пошатывало. Я с ужасом смотрела на свои ноги в сетчатых колготках и в нелепых босоножках на фантастически огромной платформе. Сжав зубы, и сдерживая рвущийся из груди визг, как можно спокойней, я подошла к столу, расписалась в бумажке и медленно ковыляя, вышла за дверь.
Не успела я шагнуть за порог, как на меня набросилась высокая брюнетка, одетая и раскрашенная, мягко говоря, странно, правда, я подозревала, что выгляжу не лучше.
– Люля, ты как? Все нормально? Черт, ну и шишка? Пиз…ц. Накрылась днюха медным тазом. – Она с огорчением смотрела на мое лицо. – А может, поедем? Не так уж и страшно. – Неискренне сказала она заискивающе заглядывая мне в глаза.
– Я хочу домой. Пожалуйста, отвези меня домой. – Мне все трудней было сдерживаться, глядя на совершенно незнакомую девушку. Она выставила перед собой руки.
– Понял, не дурак, дурак бы не понял – подхватив меня под руку, она потащила меня на выход.
– Ща, тачку поймаем. Люль, может, ты сама доедешь? – она сунула мне в руки сумку, предварительно покопавшись в моем кошельке и вытащив несколько купюр. – А я все-таки поеду к Бруку? – «Если бы я знала куда ехать!» с отчаянием подумала я. «У меня скоро начнется истерика, и желательно в это время быть одной, и все обдумать».
– А давай ты меня забросишь домой и езжай к Бруку. У меня голова кружится – не так уж соврала я. – Боюсь упаду где-нибудь - я просительно заглянула ей в глаза.
– Точняк, мне же по пути. Тебя заброшу и поеду. – Оказавшись у дороги, она подняла руку и буквально, через полминуты перед нами затормозила машина. Девушка наклонилась к шоферу, поговорила и мотнула головой
– Садись.
– Я открыла заднюю дверь и опустилась на сиденье. Моя «подруга» плюхнулась рядом с шофером и зарылась в сумке. Вытащив из нее маленький коробок, стала тыкать в него пальцем.
– Марин, прикинь, мы с Люлькой в аварию попали. Не, все нормально. Рука немного болит, а у Люльки шишак на пол морды. Че Танька, че Танька!
– вызверилась она.
– Я тебе че не по-русски объяснила? В больнице были. Короче, Склифосовский, приеду, расскажу. Ща Люльку домой заброшу и буду. Все пока. – Она повернулась ко мне. – Маринка ссыт кипятком, куда мы делись. – «Значит, мою подругу зовут Татьяна». Единственное, что я смогла вынести из разговора. И адрес… Вернадского, значит Москва. Я прикрыла глаза. Мысли в голове крутились как сумасшедшие. Но я оставшимися лохмотьями воли загнала их внутрь себя. Стиснув зубы, и сжав кулаки, я ждала конца пути. К счастью, ехали мы не долго. Взвизгнув тормозами, машина наконец остановилась.
– Тань, проводи меня до квартиры. Голова кружится. – Снова надавила на жалость я. Таня со вздохом, отстегнула ремень безопасности, и вылезла из машины, поджидая меня.
– Пойдем уж. Болезная.
Я выбралась вслед за ней и осмотрелась. Район был мне абсолютно не знаком, как и дом рядом с которым мы стояли.
– Шеф, ща вернусь. – Она протянула ему какую-то купюру, подхватила меня под руку.
– Ну че, пошли? – Я кивнула головой, сдвинулась с места и заковыляла за подругой. Мы зашли в ближайший подъезд, благо не пришлось пользоваться кодом, из него как раз вылетела стайка малолетних девчонок, на лифте поднялись на четвертый этаж и остановились у красивой деревянной двери. Таня в нетерпении топталась рядом.
– Дверь то сама откроешь? – Яс облегчением кивнула головой, зажав в руке ключи, которые нашла в сумке. –Тада я поскакала. Если че звони. – Она крутанулась на пятке и побежала вниз по лестнице. Дождавшись, когда хлопнула подъездная дверь, вспотевшими руками я подобрала подходящий к замочной скважине ключ. Двери легко открылись. Нащупав выключатель, включила свет и зашла в прихожую. Как мне ни хотелось заглянуть в зеркало, я его старательно избегала. Сначала нужно было выяснить, одна я в квартире, или нет. Правда, сначала снять эти орудия пытки на платформе, по недоразумению называемым босоножками. Судя по полке для обуви, живу я здесь одна. Да и на вешалке,
Пришла я в себя рывком. Я помнила все, что со мной произошло. Поднесла руку к лицу. Ничего не изменилось. Все та же молодая рука с раскрашенными в разные цвета, от черного, до зеленого ногтями. «Вот так. За что боролась на то и напоролась». Подумала я. «И что теперь делать?» Мысли прыгали в голове, как кузнечики. «Телефон! Надо позвонить домой!». С трудом я встала и начала обследовать квартиру в поисках телефона. Такового нигде не было. «Надо посмотреть проводку и по ней телефон найдется!».
Не нашелся. Зато в сумке был такой же кирпичик по которому разговаривала в такси Таня. Но как им пользоваться?! … Я покрутила в руках бесполезную вещь и бросила на полку у зеркала. Ехать домой в таком виде нельзя. «Что же делать?!» Я с трудом встала и снова посмотрела на себя в зеркало. Раскрашенная чучундра никуда не делась. «Пойду, помоюсь». Единственная здравая мысль мелькнула у меня в голове. В ванне, пока раздевалась, любовалась своим новым телом. Любовалась из-под тишка. Было почему-то стыдно. Как будто подглядывала за чужим человеком. Молодое, упругое тело. Высокая, полная грудь. Стройные ноги. Чуть смугловатая кожа. Немного худовата, но не критично. Лосьоном сняла с лица боевую раскраску. Поморщившись от боли, повытаскивала все колечки. Лицо после всех процедур было красным, как у вареного рака. Плюнув на все, опустилась в пенную воду. «Господи! Как хорошо!». Закрыв глаза, собралась мыслями и попыталась осмыслить то, что со мной произошло.
Итак, я, Седова Надежда Николаевна, 55 лет от роду попала в тело молоденькой девочки. «И что теперь делать?!!!». «Так, возьми себя в руки!» Приказала я себе. «Почему именно я? Я ведь просто не хотела жить! Да, мелькали мысли, вот бы попасть к эльфам, или например к драконам. Но в молодое тело?! А в какое? В теле пожилой женщины?» проскочила ехидная мысль. Да, я мечтала быть драконом, летать с ветрами, как пишут в книгах. Наслаждаться свободой, свободой воли, свободой от чувств, свободой в принятии решений. СВОБОДОЙ ПОЛЕТА! А где я оказалась?! В теле малолетней неформалки! Или как их там называют. Хорошо, что живет одна. А если бы с родителями? Что бы я сейчас им объясняла? Ни черта про эту Люлю дурацкую не знаю! Да и следовало бы понять, мой ли это мир? Уж очень меня напрягла коробочка, по которой разговаривала Таня. Очень похоже, что это телефон. А у нас таких не было. Да и моя болтушка пропала вместе со старым телом. И на Татьяне я болтушки не видела. Точно! Не было у нее болтушки. Когда я поняла, что все не так? Когда спустила ноги с каталки и увидела свои ноги. Девчачьи ноги в сетке с феерическим маникюром обутые в босоножки на уродливой платформе. И осознание того, что ничего не болит, кроме шишки на лбу. Не болят ноги, спина, не болит поджелудочная. Не выворачивает на руках пальцы от боли. Нет ни одной привычной боли. Я с наслаждением потянулась. Ничего не болит. Но я же заняла чужое тело. А где мое? Последнее, что помню, я наклонилась, чтобы поднять упавшую ложку. И резкая боль в груди. Потом темнота. А как же Сашка? Ведь он волнуется. Покурить бы. Я прислушалась к себе. На самом деле курить хотелось не очень. Просто хотелось занять руки привычным действием. Наверное, эта Люля не курила. Интересно, как ее зовут на самом деле. Еще хоть ночку побуду в этом теле, а потом надо возвращаться в свое. Но вот как? Вода постепенно начала остывать. Надо помыться и вылезать. Правда, что делать с разноцветными волосами? Решила не трогать. Вдруг Люля завтра вернется в свое тело, а я тут похозяйничала. Правда ногти смыла. И на ногах и на руках. Что ручки, что ножки были аккуратные. Маленькие ладошки с длинными пальцами, миндалевидными ноготочками. Не изуродованные ручными стирками, работой на дачном участке. Не было опухших суставов. Прелесть, а не ручки. И ноги с тонкими щиколотками, без синих вен. Ступня размера тридцать шестого.