Не бойся, тебе понравится!
Шрифт:
Халлела профессора ни разу не видела, зато по переписке много общалась с ним, и сейчас, обнаружив такое самоотверженное стремление встать на её защиту, непритворно удивилась. Настолько, что даже перестала строить из себя несчастную жертву. И даже изобразила смущение, признавшись, что Ярая предупреждала о приезде делегации, но у эльфийки вылетела из головы дата.
На насмешку шайтара, что устроила себе самострел, Повилика только показала язык и радостно устранилась от помощи, сосредоточившись на разговоре с пожилым орком. Если поначалу Шахаб еще пытался слушать и следить за разговором, то уже через пару минут сдался,
— Так что со связью, всё-таки можно разорвать?
Ярая практично вернула разговор в нужное русло, когда палахи пыхтел под крышкой на плите, источая изумительный запах, а все присутствующие довольствовались чаем со свежими сдобными лепёшками и колбасой, чтобы не захлебнуться слюной в ожидании.
— Связью?.. — удивлённо приподнял брови Рузаль, но потом опомнился. — Ах да! Со стороны это всё…
— Незаметно, — строго перебила эльфийка, но орк не обратил внимания на прозвучавший намёк.
— Нет, почему же? Заметно и нетрудно разорвать при содействии участников, — заверил он. — Можно хоть сейчас. Она шаткая, и я пока не могу понять, отчего она так долго держится. Я так понимаю, уважаемая коллега строила связь на смешении крови, с высыханием которой всё должно было пройти само, но…
— Что-то пошло не так, — ещё мрачнее подсказала Повилика.
— Ну это уж я не знаю, не присутствовал, а оборвать даже со стороны можно. Против воли это, правда, может быть опасно и болезненно, так что я бы не решился. Но самой Халлеле это гораздо проще сделать, и я не понимаю, почему…
— Не проще! — Эльфийка раздражённо стукнула кружкой о стол, а Ярая наконец не выдержала и рассмеялась.
— Не дёргайся, все уже поняли, что вам и так неплохо, — заверила она, но тут же ради справедливости уточнила: — Ладно, почти все поняли и не все еще смирились, но они на пути к исправлению.
— Это ты о ком? — подозрительно насупилась Повилика.
— Шад всё ещё считает, что ты дурно влияешь на брата, — безмятежно улыбнулась орчанка. — Но я над этим работаю.
— А какой у тебя интерес? — нахмурился Шахаб.
— Честно? — задумчиво улыбнулась она. — Мне нравится Халлела, и очень утомила твоя мать. С большим нетерпением жду их знакомства.
Шайтар задумчиво посмотрел на Повилику, вздохнул и молча поднялся из-за стола, чтобы подогреть воды на чай.
— Это вот что сейчас было? — возмутилась Халлела. — Нашли, тоже мне, развлечение!
— Пока ещё не нашли, — педантично поправила орчанка. — Мутабар, кстати, в кулуарах так разрекламировал тебя перед ректором здешнего университета, Сарбаном Иллехом, что он отчаянно жаждет встретиться и заманить тебя к себе. — Смена темы оказалась настолько резкой, что даже эльфийка поначалу не поняла, почему «кстати», а потом ей уже и неинтересно стало. Так что «кстати» достигло своей цели: отвлекло Повилику от возможного скандала.
— Ярая, это возмутительно! — вставил Рузаль. — Ты ордынка или окончательно обжилась здесь? Сэла Халлела и в Семихолмице прекрасно устроится, и условия там куда лучше! Исследовательская база, и вообще…
— Рузаль, я понимаю, что вам не до таких
— О чём ты? — озадачился он.
— Об опытах над военнопленными, из-за которых сейчас бушует серьёзный скандал. Табун сорвался в галоп, и вот эта дивная семейная идиллия уже никому ничего не докажет, — она выразительно обвела рукой кухню.
— Халлеле грозят неприятности? — тут же насторожился Шахаб.
— Не думаю, но всерьёз рассчитывать на официальную помощь Орды в этом деле не стоит, — честно призналась Ярая. — Научную делегацию удалось протащить только в рамках двустороннего сотрудничества, про пленную эльфийку не сказано ни слова, это уже личная договорённость.
— Жаль, это был бы неплохой выход, — хмуро проговорил шайтар себе под нос.
— Шаиста, конечно, сложная женщина, но своих детей она любит и желает вам добра, — попыталась утешить его орчанка. Вышло гораздо менее уверенно, чем хотелось бы.
— Так, как она сама его понимает, — скривился Шахаб.
— Что, прибить может? — заинтересовалась эльфийка.
— Это бессмысленно. А вот подороже продать сородичам…
— Нет уж! — воинственно вскинулся Рузаль. — Я все связи подниму, я до вождя дойду, но Халлелу мы этим остроухим не отдадим! — Эльфийка не сдержала смешка, он опомнился и постарался исправиться: — Прости, сэла, но сородичи тебя явно не ценят!
— Приятно, что готовы высоко оценить в других местах, — иронично заметила она, явно польщённая таким рвением.
— Да погодите вы тащить в шатёр трофейные эльфийские уши, — со смешком поддела учёного орчанка. — Её ещё, может, не отдадут!
Глава восьмая, переломная
Вечерние домашние ужины как-то незаметно из ежедневного ритуала превратились в еженедельный, выполнив своё изначальное предназначение. Слишком занятая новыми обязанностями, которые за минувшее с переворота время только-только устаканились, Шаиста искренне радовалась возвращению сына и ни в коем случае не устала от него, продолжала приглядывать со стороны и радовалась каждой встрече. Но первый восторг обретения уже поутих, Шахаб совсем не выглядел больным, нашёл себе дело по душе и не требовал постоянного внимания. Она бы предпочла, чтобы службу он нашёл посерьёзнее и жил во дворце, но давить не собиралась: мальчику хочется самостоятельности, такое можно только поощрять!
Халик тоже более-менее привык к обществу семьи. За время войны он, конечно, успел познакомиться со всеми детьми возлюбленной, и никто не пытался прятать от них особые отношения между двумя взрослыми шайтарами, но сблизиться даже не пытался. Да и когда? Семья за эти годы ни разу не собиралась в полном составе, о таких вот тихих вечерах не могло и речи идти.
Одно тревожило: эльфийка всё еще находилась в одном доме с Шахабом. Шад уверял, что регулярно навещает их и всё в порядке, и сыну Шаиста верила — зачем бы ему обманывать, но всё равно занозой сидела непроходящая тревога. Великая Мать раз за разом обещала себе взглянуть на Халлелу Безродную своими глазами, но всё время что-то не ладилось. Тащить преступницу во дворец — последнее дело, самой трудно выкроить время для визита, да и видеть старый дом не хотелось: слишком много воспоминаний и мыслей он мог пробудить, не до того.