(Не) бойся зверя
Шрифт:
Погода испортилась, небо затянуло тучами, и я сама не заметила, как уснула. Теплая ладонь Алекса легла на мою ногу, глаза открывались с трудом.
— Прости, что разбудил, но мы приехали.
От некогда теплого, как солнечные лучи голоса, ни осталось и следа. Александр сейчас полностью воплощал погоду, а плакать, подражая небу, должна, видимо я. А Саша… Саша хоть и был ко мне слишком близко, сейчас казался далеким и отстраненным.
— Я сделала что-то не так?
В такие моменты сердце живет своей жизнью и играет на перегонки со временем. Главное не останавливаться, и не важно кто быстрее… все что мне сейчас было важно, это он. Его взгляд и касание, его шепот, тепло его рук, дыхание, обжигание моих губ его.
Не хочу думать о том, что это все игра.
Оборотень отстранился на мгновение, его глаза сверкнули вместе с молнией. Плотная тишина, нарушаемая лишь едва слышным стуком дождя по стеклу, казалась напряжённой струной, готовой вот-вот лопнуть.
Он глубоко вздохнул, и его дыхание, горячее и тяжелое, обожгло мою кожу. Уверенность и сила, исходящие от него, захватывали и лишали возможности думать о чём-либо ещё.
Чувствовал ли он то же самое?
Границы начали размываться; я ощущала его мощь и дикость, но также и трепетную заботу, которая казалась не совместимой с его сущностью. Он словно боролся с самим собой, разрываясь между желанием защищать и инстинктом овладеть мной.
Его руки, крепкие и властные, сначала держали меня на расстоянии, словно ему нужно было удостовериться, что я — действительно реальность, а не видение. Но затем он медленно, но решительно, прижал меня к себе, перетащив на свои колени, будто это было единственным способом ощутить мою теплоту и убедиться, что я не исчезну, не сбегу.
Снова гром и я вздрагиваю, прижимаясь почти обнаженным телом к такому же полуобнажённому телу. Горячему, жаждущему, живому, желающему большего, чем просто прикосновения.
Я прижимаюсь к его паху, касаюсь своим животом его. Кажется, столь близко я еще не была ни к одному мужчине. Его член упирается в меня, и нет здесь двойственных желаний. Только одно, очень порочное, очень горячее, уверенное.
Внутри все вибрировало, горело, ныло и предвкушало неизвестное.
Захватив мою шею, он снова потянулся к моим губам, и в этот раз поцелуй был не столь нежным как предыдущий, но наполненный чем-то глубоким и древним, как будто он извинялся за ту ярость и внезапность, с которой все началось.
Мир вокруг нас сократился до маленького пузыря, заполненного звуками наших бьющихся сердец и каплями воды, стекающими по нашим телам и по стеклу снаружи.
В этот момент я понял, что никакие слова не нужны. Между нами шли немые переговоры, где каждый жест это целое предложение, каждое прикосновение — сродни поэме.
— Катя, ты ведь понимаешь, если мы продолжим, то все это закончится сексом прямо в машине?
Я опустила глаза и почувствовала, как сердце забилось быстрее. Хоть и ожидала такой поворот, но понятия не имела, как реагировать на столь откровенное заявление вслух.
Шло бы оно все своим чередом, у меня бы и времени не было думать. Ведь все нормально и естественно, он взрослый мужчина, я девушка, которая ему нравится, а он нравится мне, но что-то меня тормозит, когда передо мной встает остро главный вопрос.
А встал этот вопрос, мягко говоря, в прямом смысле.
В голове мелькали сотни мыслей, а дыхание стало неровным под почти оглушающую тишину. Я знала, что этот момент требует ясного и хорошо обдуманного ответа, ведь ставки в этой игре были слишком высокими. Только вот времени на обдумывания не было совсем.
Александр, словно чувствовавший мое замешательство, слегка подался вперёд, стараясь уловить мою реакцию. Он не хотел делать шаг назад, но и понимал, что слишком сильно давить на меня не следует.
Но даже если бы он проявил силу, я не смогла бы сопротивляться, а просто приняла происходящее как часть жизни.
Мы были в машине уже несколько минут, даже не начавшийся разговор о работе неожиданно перешёл в неформальное русло. Почти что в горизонтальное, на опущенном кресле.
Мне хотелось быть честной и открытой, но при этом сохранить уважение и гордость. Да как такое возможно, если я сижу на нем, и разделяют нас лишь его боксеры и мои худобедно три ленточки.
Я, наконец, подняла глаза и посмотрела в лицо оборотня. Он глубоко вздохнула, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями и выразил свои мысли быстрее меня.
— Я не уверен, что это хорошая идея, — произнес тихо, но твёрдо касаясь пальцами моих губ. — Если что-то пойдёт не так, это может разрушить то что началось.
— А что может пойти не так? Я не понимаю.
— Пожалуй, нам обоим стоит немного остыть дома.
Над машиной повисла тишина. Мое сердца бешено колотились от услышанного. Саша протянул руку и аккуратно коснулся моего лица, его пальцы скользнули по коже, каждое прикосновение оставляло электрические импульсы на всем теле.
Взгляд его глаз становился всё серьёзнее, он смотрел так, словно желал запомнить каждую деталь моего лица, каждую эмоцию.
Я ответила на его прикосновение, укрыла его ладонь своей прикрыв глаза. Я понятия не имела, что сейчас происходило, но то что происходило не было похоже ни на что.
Я чувствовала его дыхание на своём лице, оно становилось всё более прерывистым. А мое сердце готово было выскочить из груди, когда я услышала, как его голос, низкий и хриплый, прошептал:
— Нас двое в этот момент и всё остальное перестанет иметь значение после. Для меня перестанет иметь значение все, в момент, когда ты станешь моей.
Я не понимала, что это значит, но звучало как странное признание, которое мне стоило бы понять.
Почувствовав, как его тело напряглось от желания, а руки продолжали свои исследования, убирая преграды между нами, мне казалось, я была не способна вынести раскаленное напряжение, повисшее в салоне автомобиля.
Застежка бюстгальтера ослабла и лямки опустились. Мужчина тяжело выдохнул, сжимая в своей ладони одно полушарие. В последнюю долю секунды сомнений уже не осталось. Губы вновь встретились, и от страстного огня не осталось ничего, кроме жаркого дыхания и желания. В этот момент всё то, что двигало мною ДО, было оставлено где-то далёко.