Не будите изувера
Шрифт:
– Так ведь и нас заметят. Еще решат, что это мы с ней такое сотворили. От этих слов Сегамачо опять стало плохо.
– Тогда близко подъезжать не будем. А вообще-то не знаю. Сориентируемся на месте.
Котыч с трудом развернулся на узкой дороге, уазик опять трясло по камням и песку, пока машина не оказалась на асфальте. Действительно, через пару километров показался забор санатория.
– Костян, тормози, надо осмотреться. Если оставим ее здесь, до ворот далеко, охрана не увидит.
– А куда пойдем?
– Может, пронесем ее вдоль забора поближе?
– Нет, это не вариант.
Они склонили головы друг к другу, пытаясь найти верное решение, и не заметили, что женщина за их спинами уже не спала. Она лежала тихо, открыв глаза, и слушала разговоры мужчин. Взгляд ее еще не был осмысленным, но и алкогольный угар полностью уже не владел ее сознанием.
– Мужики, есть водичка? – хрипло спросила она.
От раздавшегося за их спинами сиплого голоса друзья невольно вздрогнули, оба резко повернулись, чуть не стукнувшись лбами:
– Вот зараза! Напугала как! – рявкнул Сегамачо.
– Сердце того и гляди из груди выпрыгнет, – добавил Котыч.
– Пришла в себя – значит, бродяжка, – подал ей бутылку с минералкой Сергей Иванович.
– Я чо тут делаю? – опять просипела баба, с трудом выпрямилась и с громким бульканьем стала пить воду. Потом громко икнула и выдавила из себя, – здорово!
– Чего здорово? Не знаем, что ты здесь делаешь, в лесу тебя нашли.
– В каком лесу?
– В этом, что вокруг.
– А-а-а, – баба почесала голову, опять прихлебнула воду, – а все равно хорошо.
– Куда ж тебя отвезти?
– Не знаю, а где я?
– Опять двадцать пять. В лесу, недалеко от озера.
– В каком лесу?
– Кажется, она еще ни бельмеса не понимает, – тихо сказал Сегамачо другу.
– Ну и что делать будем?
– А давай, как запланировали. Только теперь она сама ножками до ворот дойдет.
– Верно.
– Слушай, мы привезли тебя к санаторию, там люди, иди к ним.
– Ага.
– Сейчас я тебе помогу выбраться из машины и покажу дорожку, по которой надо будет пойти.
– Ага. А водичку дашь?
– Дам, дам, не переживай. Договорились?
–Ага.
– Сегамачо со скрипом и оханьем вылез из машины, открыл заднюю дверь и, стараясь не смотреть женщине в глаза, потянул за рукав футболки. Та вывалилась на дорогу, но на ногах устояла.
– Вот и ладненько, – приговаривал Сегамачо, – а теперь, голубка, по асфальту ножками вперед топай, аккурат к базе отдыха и придешь.
– Ага.
– Вот заладила – ага и ага. Туда иди, прямо, говорю.
Он повернул женщину, которая сначала пошла не в ту сторону, лицом к будке охранника и легонько подтолкнул, чтобы придать ускорения. Еще несколько минут они наблюдали за ее пьяной находкой, но, убедившись, что женщина, медленно переставляя ноги, все же шла к воротам, мужики облегченно вздохнули. С чистой совестью они развернулись и направились к грунтовке.
– Ну, слава богу, избавились, – тихо проговорил Сегамачо.
Но Котыч ему ничего не ответил. Он больше молчал, погруженный в свои мысли. Из головы не выходило то, что он недавно увидел на обочине. Сколько лет он дружил с Серегой, думал, что знал о нем все, даже размер трусов, а тут такое… Он расстроенно покачал головой.
Сегамачо понимал, о чем молчит друг, но прерывать его мысли не хотел. «Как же так, а? – посыпал он себе голову пеплом. – Сколько лет держался, а тут, словно бес попутал. Главное, на кого запал! На пьяную и грязную бабу, которую до меня еще неизвестно сколько сволочей трахнуло».
Мужчина сцепил челюсти, чтобы преодолеть нестерпимое желание помыться. Казалось, что он вывалялся в самом вонючем дерьме и теперь никогда не отмоется от этой мерзости. «Нет, лучше об этом не думать, лучше не думать», – убеждал он себя и, желая отвлечься, переключил внимание на другое.
– Котыч, куда все-таки направляемся?
– Да здесь, на Лесном и останемся. Проедем пару километров подальше от дома отдыха, чтобы к нам претензий не было.
– Ну ладно.
Дальше они ехали молча. Между деревьями показался просвет, и в луче фар тускло блеснула вода. Машина выехала на большую поляну. Впереди было озеро.
– Ну что, здесь остановимся или еще поищем? – спросил Котыч.
– Тормози. Посмотрю, можно ли к берегу близко подойти.
Сегамачо вытолкнул грузное тело из машины, достал из багажника болотные сапоги, надел и пошел к водоему.
Друзья прекрасно знали, что в теплое время года Лесное сильно зарастает. Подойти близко к воде трудно, поэтому озеро плохо подходит для поплавочной рыбалки. Рыбаки больше используют лодку, хотя и здесь было неудобство: озеро, несмотря на то что находилось среди лесов, было плохо защищено от ветра, и любое, даже незначительное дуновение, поднимало волну.
Лодка у друзей была, лежала рулоном в багажнике у Котыча и терпеливо ожидала своего часа. Однако возиться с ней, учитывая то, в какую передрягу они попали, им не хотелось. Сегамачо подошел к береговым кустам, раздвинул заросли и пригляделся. По воде то там, то тут расходились круги: играла рыба.
Он вернулся к машине, из которой друг уже выгружал вещи. Котыч решил остаться на этом месте. «Какая разница, где рыбачить? – мрачно думал он. – Настроение уже испорчено. Посидим здесь, а если рыбы не будет, домой вернемся». Занятый мрачными мыслями, он не услышал голоса Сегамачо.