Не будите спящего спинорога
Шрифт:
– Вот ты где! – воскликнул Серж.
– Не отвлекай его, – сказал Берни. – Мы и так заждались.
Коулмэн, скрестив ноги, сел на пол и засунул в курицу губку.
Студенты собрались вокруг и впервые за семестр стали внимательно наблюдать за происходящим.
– Не получится! – прошептал Фрэнки Чипу.
– Так не бывает, – сказал Билл.
Настала тишина.
Коулмэн превратился в сгусток энергии. Его руки мелькали вокруг курицы, подчиняясь бессознательным командам моторной памяти. Через несколько секунд Коулмэн усадил курицу на газетку посреди зала и отдернул руки, словно участник родео, отвязавший бычка.
– Время! – сказал Берни.
Чип нажал кнопку секундомера.
– Три минуты восемнадцать секунд.
– Невероятно! – восхитился Доходяга. – Сам не увидишь – не поверишь. Кайф из курицы!
Фрэнки еще сомневался.
– А оно работает?
– Работает? – возмутился Коулмэн. – Травку! Доходяга вручил ему мешочек, и Коулмэн начал фаршировать курицу марихуаной.
– Не перестарайся, – предупредил Берни. – Травка атомная.
В дверях показалась Шэрон, слегка растрепанная после утра удовольствий, что, впрочем, делало ее еще сексуальнее. Она колыхнула бедром и накрутила на пальчик светлый локон.
– Кокса ни у кого не найдется?
– Ш-ш-ш-ш-ш! – ответили студенты.
Впервые в истории кокетство Шэрон не возымело эффекта. Она бочком пробралась к Сержу.
– Что за дела?
Серж кивнул.
– Сейчас номер Коулмэна.
– А мне кажется, все-таки ничего не будет, – вставил Фрэнки.
– Ты его недооцениваешь, – сказал Серж. – Этот парень способен собрать агрегат в любом доме Америки. Я сам видел, как однажды он использовал велосипедные насосы, грелки и сувенирный кокос в форме головы мартышки.
Коулмэн поднес к курице незажженную зажигалку.
– Итак, когда дым попадет в воду, сначала он пройдет через губку, и пузырьки станут еще мельче. Это увеличит площадь соприкосновения газа с водой, потому что у меньших пузырьков меньший радиус, который мы возводим в квадрат и умножаем на четыре «пи», в то время как объем больших пузырьков находится преимущественно внутри сферы. Вода вымывает с поверхности загрязнения и повышает содержание тетрагидроканнабинола из расчета на одну частичку воздуха. Следовательно, эффект ровнее и мощнее… Теперь с новым вкусом курицы!
– Где ты всему этому научился? – спросил Берни.
– Год провел в общинном колледже Хиллсборо. Наркотики очень способствуют учебе. Я досконально освоил физику, метрическую систему, юриспруденцию, экономику, сельское хозяйство, фармакологию и домоводство.
Шэрон повернулась к Сержу:
– Почему тогда он тупица во всем остальном?
– Есть такой термин – одаренный идиот. Человек дождя – наркоман.
Коулмэн залпом выпил еще одно пиво и рыгнул.
– Подготовительный этап окончен! – Он схватил курицу и наклонился над ней.
– Отойдите, – сказал Серж, – не мешайте врачу оперировать.
Коулмэн щелкнул зажигалкой и затянулся. Внутри курицы раздалось бульканье; из-под окорочков пошел дым.
– О блин! – сказал Чип. – Вот чума!
Наконец Коулмэн потушил зажигалку, оторвался от курицы и глубоко вдохнул. Потом откинулся назад. Лицо покраснело. Коулмэн попытался зажать рот рукой, но его скрутил сильнейший кашель, и весь дым из легких вышел. Кашель, однако, не пропал и после этого. Коулмэн покатился по полу, хватаясь за горло.
Один из студентов подбежал к нему со стаканом воды.
– Нет, – Коулмэн слабо оттолкнул стакан, – с кашлем больше кайфа.
Наконец приступ закончился, и Коулмэн сел прямо. Глаза подернуло поволокой.
– Оп-па, – сказал Серж, – вот и приход.
– Как самочувствие? – спросил Берни. Коулмэн медленно повертел головой.
– Колбасит, сосисит, вставляет, втыкает, тащит, таращит, топорщит, топырит, колдырит, барабанит, чемоданит, тараканит, бычит, глючит, гнет, гребет, пыжит, прет, рулит, долбит, клинит, кренит, крутит, вертит, выпирает, распирает, мотыляет, козявит, коробит, корчит, крючит, корежит, кукожит, лохматит, мочалит, морщит, плющит, развозит, коматозит, трамбует, контачит, суслит, плюмбит, мозги срывает, крышу сносит, чердак сдувает, торкает, торчепорит, шваркает, штырит, ящит…
11
Джима Дэйвенпорта долго приводили в чувство. Полицейский психиатр выписал успокоительное, и Марта по дороге домой заехала в аптеку. Выйдя из машины, Джим тут же сомнамбулически присел на качели; жена отправилась в дом за лимонадом.
Прибежала Глэдис.
– Джим, Джим, как вы? Я все знаю! Какой ужас!
Марта вышла на веранду с кувшином. На той стороне улицы раздался грохот: Коулмэн сверзился с лестницы студенческого дома, да так, что сорвал перила. Студенты подняли Коулмэна, убедились, что тот цел и невредим, и пошли за Сержем бросать летающие тарелки.
К дому Дэйвенпортов подъехал микроавтобус с надписью «Новости кабельного ТВ Флориды». Вылезший оттуда корреспондент Блейн Криз пожелал выслушать историю об убийстве злобного бандита Гердоса Макгро.
Джиму говорить не хотелось. Как Блейн ни просил, Джим не поддавался.
Блейн пошел по соседям: может, хоть кто-то снимется в сюжете?
– Конечно!
Коулмэн встал перед камерой. Блейн подставил микрофон, оператор включил эфир.
– Как ваше имя, сэр?
– Эйот.
– А фамилия?
– Соси.
Блейн повернулся к камере.
– Мы решили поговорить с мистером Эйотом Соси…
Коулмэн и студенты на заднем плане прыснули. Блейн закрутил головой:
– Что такое? Что смешного?
Коулмэн и студенты сделали серьезные лица.
– Ничего.
Блейн снова заговорил в камеру:
– С нами беседует близкий друг человека, предотвратившего крупное ограбление банка, Эйот Соси…
Коулмэн и студенты расхохотались и уже не смогли успокоиться.