Шрифт:
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
МАРК – студент медицинского института
ГЛЕБОВ – 45 лет, а может чуть больше
СТОРОЖ – помятый мужчина неопределенного возраста
ЛИЗА – помощник следователя, строгая девушка в полицейской форме
КРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА – волнующаяся дама за сорок, со следами пластики на лице
САНИТАРЫ – мужеподобная ТЕТКА и скользкий МУЖИК
БАБКА – обычная русская старушка
ЗАВОТДЕЛЕНИЕМ – начальница и вдова
БОМЖ СЕВА-РАМС – просто бомж
Морг. Просторное помещение. Стол со
СТОРОЖ. Вчера девочка пришла. И собаку принесла. В школьном рюкзаке. Я ей говорю тута для людей. А она давай мне ныть, собака чо типа, не человек?
МАРК. А вы?
СТОРОЖ. Выгнал. Короче, с дверью так. Вставил и повернул! Потом приподнял и выдернул с силой. Чтоб с хрустом прям. Понял?
МАРК. Может все-таки не надо?
СТОРОЖ. Не, я книжку писать буду. Продолжение. (декламирует нараспев) В седых волосах паромщика мерцала алмазная пыль. Сева-Рамс мне посоветовал книжки писать. Для нервов. Головастый был покойничек, прости Господи. Тебя на его место взяли. Красиво?
МАРК. (рассматривая с интересом помещение) Ну так, пафосно. Вы бы мне объяснили, как тут все устроено вообще.
СТОРОЖ. А че объяснять-то? Халат вон у тебя есть. А в нашем деле халат это уже полдела. Ну и самое – не суетись. Смерть, она суеты не любит. Порядок и тишина.
МАРК. Как в библиотеке?
СТОРОЖ. Ну да. Каждый человек открытая книга.
МАРК. Может быть закрытая? Здесь же трупы хранят.
СТОРОЖ. Ваще-то в русской сказке мертвец или там покойник – одушевлённые персонажи. А труп – неодушевленный. Во! (указывает на стол полный старых книжек) Все там!
МАРК. Я же в медицинском учусь, а не на филолога.
СТОРОЖ. (повернувшись спиной, ищет что-то в углу) Я тоже как-то… учился и не доучился. Где тут магнитофон был? Тоже сначала в морг пошел сторожем. А потом засосало. Покойников обмывал, могилы копал. Спина болит только, опять сторожем подвязался. А тебя-то че в морг потянуло?
МАРК. Здесь тихо. В общаге отвлекают все время. Готовится не дают. Да и как-то ближе…
СТОРОЖ. (копается в шкафу) К земле? Где мафон, а? Там кассета такая.
МАРК. Так вы со мной не посидите? Мне сказали тут по двое дежурят.
СТОРОЖ. (машет рукой) Да, хрен с ним с магнитофоном.
МАРК. Мне сказали…
СТОРОЖ. Обещал ей знаешь кассету принести. Не принесешь – начнется… Ветер с камнями… Не знаешь, если здесь в спине так хрусть, а потом вертит, это че?
МАРК. Не знаю.
СТОРОЖ. А еще типа доктор. Ладно, короче. Вон там за дверью – холодильник. Тута лифт. Это значит приемка и есть. Принял, записал, откатил на каталочке в холодильник. И бирку навесил. И всего делов. Вот одеялко. Это от Севы-покойника осталось. Работы нет – спи себе. Формалином только воняет. Впитывается, так что ты лучше другую одежу приноси. А то после смены домой в трамвае едешь, люди шарахаются. Баба моя так и говорит, что от меня трупами несет. Дура-баба.
Сторож подходит к одной из пустых каталок. Садится сверху на каталку. Отталкивается ногами. Каталка, скрипя едет по кабинету.
СТОРОЖ. Значит, завотделением тут ходит. У нее муж в прошлом году умер, так ее сюда тянет. Как медом намазано. Мужа ищет. Будешь бухать так следи чтоб врачихи не запалили. И баб не води. Хотя я так и женился, ха.
МАРК. Я работать пришел. И учиться.
СТОРОЖ. Сознательный. Ну сиди книжки читай.
Марк садиться за стол. Достает стопку учебников и справочников. Отодвигает стопку старых книжек и журналов.
МАРК. Я учебники почитаю.
Со стороны морга раздается сильный стук.
МАРК. (вскакивает) Что это?
СТОРОЖ. Души шалят. (пауза) Да холодильник там! Бывает так у него. Че жим-жим, да?
МАРК. Есть немного. А вы такой философ из-за работы?
СТОРОЖ. Это из-за водки. Займешь может рублей триста… писят?
МАРК. Нет. Не займу.
СТОРОЖ. (снимает халат и бросает его на одну из каталок) Хуже всего в людях равнодушие. Помнишь, как у Довлатова?
МАРК. Не читал.
СТОРОЖ. Довлатова? А что читал? Гарри Поттера, да?
МАРК. Тоже, не читал.
СТОРОЖ. Ну и поколение. Как вы с Россией-то справитесь?
МАРК. Не хуже вас.
СТОРОЖ. Ну так хуже нас уже невозможно. Счастливого дежурства, пацан.
Сторож уходит. Марк накидывает одеяло на плечи, открывает учебник.
Забегает запыхавшийся ГЛЕБОВ. Одет в пальто, цивильно, но немного помят.
ГЛЕБОВ. Фу-ух! Ну и мороз. Отвык на югах-то. Успел я, да? Не закрылись еще?
МАРК. Так не магазин.
ГЛЕБОВ. (все еще тяжело дыша) Смешно. Фуууух. Ух. Давай, брат. Выкатывай. Выноси. Вот тебе.
Глебов хлопает какую-то бумагу на стол. Марк мельком смотрит на нее, но не шевелится. Выглядит озадаченным.
МАРК. Что это?
ГЛЕБОВ. Акт приемки. В смысле сдачи. Сдачи-приемки. Приемки-сдачи. Давай мне Митрохину Елену Павловну, 1973 года рождения.
МАРК. Вообще выдача днем, по утрам. И…
ГЛЕБОВ. Гонишь, да? Я ночью уезжаю уже. Улетаю на самолете. С Еленой Павловной. У нас и билеты есть. И в крематории нас с ней ждут.
МАРК. Но я не могу.
ГЛЕБОВ. (усаживаясь на свободный стул напротив) Братан, я вот честно понимаю, что ты не можешь скорее всего, но ты как бы немного так отойди от этих правил. Ну, опоздал немного. Утро когда? А сейчас еще двенадцать. Или уже. Почти утро нового дня. А Я заплачу за срочность. По-человечески тебя прошу. Опоздал чуток. Везде же очереди, сам знаешь. Мороз еще.