(Не)добрый молодец: Зимогор
Шрифт:
— Вот как?! — поднял брови маркиз, — весьма интересно. — Что скажете, шевалье?
— Монблан лжёт!
— Вы обвиняете его во лжи?
— Да, он лжёт!
— Не забывайте, что месье Монблан тоже дворянин. И это вам так с рук не сойдёт, вы же за свои слова отвечаете, как дворянин?
— Тогда я вызываю его на дуэль.
— Какой дальновидный поступок, — с ехидцей заметил маркиз. — Ну, что же, месье Монблан, вы принимаете сей вызов?
Кажущийся убогим, человечек скривился и коротко сказал.
— Да!
— Ну и прекрасно, быть может, вы сможете наказать отступника
Монблан кивнул, а Рюзак усмехнулся, но сердце у него ёкнуло. Он не знал, кто такой этот Монблан и на что он способен. Но будучи от природы авантюристом и баловнем судьбы, он, как обычно, надеялся на свою удачу и воинское мастерство, но последние слова маркиза дали понять, что пора бежать из Франции. Ему всё равно не простят работу на другую контору.
Дальше всё оказалось весьма прозаичным.
— Что выбираете в качестве дуэльного оружия, месье Монблан?
— Пистоли.
— Гм, я бы предпочёл дуэль на шпагах или саблях.
— А я предпочитаю пистоли.
— А я люблю золотые пистоли, а не стреляющие. Но выбор за вами, признаю. Хорошо, тогда встречаемся завтра в Сен-Жерменском лесу, на поляне дуэлянтов.
— В два часа пополудни я буду на месте со своим секундантом.
— Я не опоздаю, месье Монблан, до встречи в Аду!
— Взаимно! — на том и разошлись, чтобы встретится на следующий день в вышеозначенном месте.
Де Рюзак прекрасно отдавал себе отчёт в том, что может проиграть, а если и выиграет, то ему придётся бежать. Месть будет ответом на убийство этого Монблана. Орден Золотой зари не прощает предательство. И, как не крути, исход один.
Шевалье обладал острым умом и подозревал, что этот месье, скорее всего, подставная фигура, и его задача просто умереть на дуэли, дав тем самым повод красиво и без лишней огласки убрать непокорного. Ну, а раз так, то он решил в этом не участвовать, и за сутки успел всё подготовить для своего бегства.
Так оно и получилось. К назначенному времени все прибыли на место дуэли. Шевалье выстрелил первым и убил наповал Монблана, не дав тому даже выстрелить в ответ и, не теряя времени, пустился в бега. Сначала он смог оторваться, но на него объявили настоящую охоту, хорошее развлечение, особенно среди элиты. А тут такой повод нарисовался!
Десяток охотников и пара десятков наёмников получили приказ о его ликвидации и рьяно принялись за дело. Чудом оторвавшись от них, де Рюзак принял единственное верное решение: покинуть пределы Франции, и устремился на Восток, в Силезию, но и здесь ему не дали покоя, и по-прежнему жаждали его крови.
После нескольких нападений, когда под ним убили лошадь, а потом смогли ранить, он бежал дальше, в Польшу. Но и здесь его настигли. Да, он предполагал худшее, но не ожидал, что всё окажется настолько плохо, и он поехал дальше, узнав, что впереди лежит загадочная Московия или Тартар, как иногда указывали на французских картах эту местность.
Располагая малым количеством информации и довольствуясь слухами, он понял, что в пределах этой восточной страны царят раздрай и междоусобица и даже понял, что к этому приложил руку и он сам, того не сознавая, участвуя в чёрных ритуалах и смелых экспериментах
Ну, что же, тогда сам Бог ему велел там оказаться и принять посильное участие в происходящем. Ему есть что предложить в качестве своих услуг, конечно, за золото. И он предложит свои знания и умения, и пистоль со шпагой вкупе с ними.
Шевалье вынырнул из нахлынувших воспоминаний и машинально тронул раненое плечо. Оно сразу же отозвалось острой болью. Рана ещё толком не зажила и постоянно ныла. Тут он оглянулся и заметил пытливый взгляд этого странного русского парня. Вроде молодой, а глаза какие-то слишком умные и пытливые, как будто он что-то знает и умеет. Вооружён по местным меркам очень хорошо: и пистоль дорогой имеется, и пищаль, хоть и тронутая ржавчиной. Местный дворянин и вроде как бежит от кого-то, как и сам шевалье. А более ничего о нём не сказать, и узнать подробно о каждом времени не хватило.
Впрочем, остальные не представляли для шевалье никакой загадки: два рыжих брата, явные крестьяне, кого-то убившие или от кого-то сбежавшие, старый солдат, служащий тому, кто больше платит, ловелас из местных, обрюхативший дочку уважаемого человека и ограбивший его же. Ну, и двое вольных, которых двинула в дорогу Смута. Всё слишком очевидно. Да и этот парень, скорее всего, по похожей причине покинул родные края или отбился от отряда.
Шевалье равнодушно отвернулся, главная их задача — помочь ему преодолеть местные дремучие места и отбиться, как от мертвецов, так и от бандитов. И с теми, и с другими у него получится справиться, но только не одному. Необходимо, когда он будет петь арии упокоения, чтобы кто-то охранял тыл. Да и ночью он должен отдыхать, а не сидеть у костра, не сомкнув глаз. А чем больше людей в его охране, тем проще, меньше сил и ресурсов он затратит по пути в Москву. Ну, а если вдруг кто из них выживет, то так и быть, получит награду и уйдёт живым.
Выйдя из Калуги, они поначалу двигались очень быстро, но вскоре рабочая лошадка, что тянула за собой телегу с их пожитками, притомилась, и отряду пришлось сбавить темп. Шевалье мог в быстром ритме и, не сбавляя скорости скакать ещё долго, а вот его пешая охрана лошадиных ног пока что не имела. Вот если заразятся, то после второго или третьего перерождения, может, и обретут, понимаешь, лошадиные копыта, для устойчивости, так сказать. Ну, или козлиные, что вероятнее. И вернутся эти мужланы к своим корням, как обычно рассуждают не сильно умные женщины и иностранцы.
Медленно покачиваясь в седле в такт поступи лошади, де Рюзак вновь забылся, витая в воспоминаниях аки шмель возле цветка. А вокруг простирался сплошной лес. Лишь только узкая дорога московского тракта затейливо вилась сквозь него. Окружающее казалось излишне мрачным, даже для некроманта. Шевалье не нравился русский дремучий лес, то ли дело прекрасные поля и многочисленные виноградники солнечной Франции.
А тут ещё не наступила осень, а уже по ночам приходится разжигать костёр, чтобы согреться. Дикая страна! Правда, только в ней его следы могут затеряться, или же наоборот, он сможет добиться того, из-за чего с ним будут считаться. А уж он постарается все сделать для этого.