Не драконь меня!
Шрифт:
– Элгадище!!!! – завизжала, просмотрев двухсекундный кинофильм о прошедшей жизни. С рождения!!! Даже странно, что она уложилась в такой короткий миг и пронеслась перед глазами гораздо быстрее, чем смазанные деревья перед лицом.
Сил держаться больше не было. Мимо пролетело еще одно черное тело, за ним сразу второе. Наверху кто-то застонал, что-то неприятно хлюпнуло и скрежетнуло.
Какой бесславный конец! В фильмах в этот момент всегда происходит что-то удивительное. Случается чудо. Будь мы в кино, я бы не умерла, меня бы спас прекрасный принц
Самое время появиться Киллиану! Но его не было. А мои руки соскользнули быстро. За полсекунды. Так, что даже самая отточенная реакция не даст меня поймать. И я полетела в небытие, закрыв глаза и слишком быстро смирившись с участью.
Жаль, что мы не в кино.
Меня бросило сначала в жар, а потом в холод. Удар вышел необычайно сильным. Настолько сильным, словно я попала в стальные объятия смерти. Что-то хрустнуло и затрещало, из глаз посыпались искры, в голове загудело, словно там били в церковный колокол. А потом я покатилась кубарем. И казалось, что это длилось бесконечно, словно я упала с высокого обрыва.
Встреча с деревом, что корявая нота в стройной пьесе, резко все оборвала. Из моей груди вырвался гортанный хрип, который я не узнала. Слишком уж низким он был и неестественным, словно голос вовсе мне не принадлежал. Может быть, я умерла? Да нет, умирают, наверное, как-то по-другому. Мне было странно, немного больно, но ощущения никуда не делись.
Мягко грело солнце, по моему лицу уже прокладывал новый маршрут трудяга-муравей, в бок упиралась какая-то коряга, а подо мной что-то вибрировало и билось. Обычно так бьется сердце, но мне казалось, что оно выскочило из груди и билось мне в живот. Но ведь оно не может биться отдельно от тела.
Я резко открыла глаза и уставилась в знакомой подбородок.
– Элгад?
– Я ведь сказал, что все под контролем. Нервная ты какая-то, – прохрипел мужчина и отрубился.
Под контролем?
Я приподнялась, стараясь не раздавить спасителя. Он завернул меня в себя, словно в спасательный жилет. Я в ужасе смотрела наверх, откуда мы скатились. Упасть оттуда и выжить – нереально, но мы живы.
Я жива. Благодаря ему.
– Эл?
Назвать дракона полным именем язык не повернулся.
Мужчина не отреагировал. Он лежал бледнее смерти и почти не дышал, а его белоснежная рубашка окрашивалась багряным цветом, вводя меня в оторопь. Мы посреди неизвестного леса, а единственный, кто может мне помочь решил пасть смертью храбрых?
– Ты обалдел? – Закричала, ударив дракона по щеке. – Немедленно приходи в себя!
Но дракон становился все бледнее, а его хриплое дыхание и вовсе замерло.
Сглотнув, я осторожно приложила ухо к груди мужчины.
Внутри меня все похолодело, ведь горячее сердце дракона больше не билось.
– Нет, – я истеричного усмехнулась и снова приложила ухо к его груди. – Нет, нет! Я просто не расслышала.
Но я расслышала. Потому что нельзя услышать то, чего нет. Сердцебиения не было.
– Так, соберись, Бриана!
Я
– Решил, что от меня так просто отделаться? Кто сказал, что я в безопасности? Кто сказал, что все под контролем? – закричала и ударила дракона в грудь, злясь на себя за бессильные слезы.
Снова послушала сердце, но оно не завелось. Ладно. Я полгода стажировалась в реанимации для одной из ролей. Первым делом – восстановить жизненные показатели. Нужна сердечно-легочная реанимация. Сначала запущу сердце, потом остановлю кровотечение. Откуда оно вообще взялось? О корягу, что ли, поранился?
Все просто и понятно. Только теперь у меня практический экзамен.
Из головы исчезли мысли. Я знала, что делать и делала. Тридцать нажатий на грудную клетку. Два вдоха в драконий рот, зажав при этом нос. Живот не поднимается, значит, воздух пошел в грудь.
Холодные губы дракона только придавали решимости. Я помнила их прикосновение, когда они были полны жизни, словно ящер целовал меня пару минут назад. А теперь я с прикасалась губами к камню, холодному и безжизненному.
Снова тридцать нажатий. Снова два вдоха. Безрезультатно!
Опять и опять. Мне кажется я повторяла цикл до бесконечности, не желая ни думать, ни анализировать. Наверняка в больнице давно бы констатировали смерть, но я отказывалась это делать. С какой блин, стати? Да я его с того света вытащу, а потом собственноручно, бесстыжего, закопаю! Только пусть он сперва выведет меня из этого леса!
– Даже смерти тебя не отдам, пока не выполнишь обещанное, – заявила со злобой, впиваясь в драконьи губы.
Теплые губы, растянутые в знакомой ухмылке!
Я медленно отстранилась, ощущая, как пылают щеки, но вовсе не от стыда или смущения. Они пылали от облегчения и этот огонь волной прокатился по всему телу. Я рассмеялась и прикоснулась лбом ко лбу дракона.
– Ты невероятная сволочь! Тебе об этом говорили?
– В день раз по пятьдесят, так что ты не оригинальна, – хрипло проговорил он. – Но то, что ты делала было очень мило. Правда за меня переживала?
Элгад играючи приподнялся на локтях, словно только что не лежал трупом. Словно не ранен в живот. И будто вес моего тела на его собственном ничего не значит. Я спохватилась и откатилась в сторону. Когда делала реанимацию, как-то не придавала значения позе наездницы…
– Вот еще. Я только о себе беспокоилась! Ты затащил меня невесть куда, вокруг посмотри!
Дракон улыбнулся как-то иначе. По-доброму, по-настоящему. Глубоко вдохнул с закрытыми глазами, прислушиваясь как размеренно поют птицы. Так мирно и спокойно, словно вся вселенная замерла в этот момент. Умиротворяюще шелестела листва, поскрипывали стволы огромных деревьев, стрекотали козявки в траве. Вдалеке квакала лягушка и одиноко надрывалась сладкоголосая пташка высоким звенящим голоском.