Не гасите свет, или Тайна синего краба
Шрифт:
Корабль "Инфанта" отправился в долгое плавание, чтобы открыть новые земли. Удача сопутствовала морякам, и многие недели океан вёл себя, как гостеприимный хозяин. Дул попутный ветер. Днём светило яркое солнце. Ночью на ясном небе были видны все звёзды. Находить путь по ним было легко, и вся команда была уверена, что через несколько дней впереди покажется берег.
В день, когда на небе появилось маленькое облачко, на него обратил внимание только самый старый матрос. Он пошел к капитану и сказал:
– Капитан, это облако – предвестник страшной бури.
– Старик, ты слишком мнителен, – ответил капитан. – Да, море волнуется, и ветер крепчает, но он попутный. Мы идём на всех парусах.
– Паруса нужно убрать! – настаивал старик. – Впереди шторм.
– Небо безоблачное! Глупо терять скорость сейчас, когда мы почти у цели.
– Послушай меня, я знаю…
– И я знаю, – высокомерно перебил старика капитан. – Я знаю, кто здесь капитан! Иди прочь!
Неожиданный порыв ветра ударил молодого человека в грудь, заставив пошатнуться, и сорвал с капитана шляпу.
Капитан и старый матрос задрали головы. Шляпа уже поднялась выше главной мачты, с рвущимся на волю флагом, когда новый порыв заставил её полететь вниз, навстречу волнам, которые стали гораздо выше и злее.
Небо, которое ещё несколько минут назад было голубым, потемнело от невесть откуда взявшихся туч.
– Убрать паруса! – перекрикивая рёв ветра крикнул капитан.
Старый матрос ни слова не говоря бросился выполнять приказ.
Много часов ”Инфанта” боролась с безжалостной бурей. Ветер разорвал неубранные вовремя паруса. Обычно послушный штурвал превратился в неуправляемое колесо, вращающееся в разные стороны. Огромный парусник то оказывался на гребне волны, то обрушивался в бурлящую пенную бездну. Нескольких моряков смыло в море, их отчаянные вопли пропали в зловещей песне шторма.
– Капитан!!! Привяжитесь!!!! Все привязывайтесь! – кричал старый матрос. Обвязанный веревкой он пополз по мокрой палубе к танцующему сумасшедшую пляску штурвалу.
”Инфанта” в очередной раз взлетела к почти черному грозовому небу. В эту секунду грянул гром, тучу разорвала ослепляющая вспышка молнии. В её неверном свете оставшиеся в живых моряки увидели, как добравшийся до штурвала старик безуспешно пытается заарканить его веревкой. Корабль летит вниз. Новый раскат грома. Молния. Штурвал упрямо продолжает свой бессмысленный танец, размахивая обрывком веревки.
Никто из команды не знал, сколько продолжалась буря. День смешался с ночью, а небо и океан, казалось, поменялись местами. Выбившиеся из сил люди были похожи на тряпичные куклы, беспомощно болтающиеся на верёвках, привязанных к мачтам и корабельным перилам.
– Пить, – прохрипел капитан.
Он открыл глаза и тут же зажмурил их, ослеплённый ярким солнечным светом.
Капитал облизал губы и поморщился. Губы и все его лицо были покрыты коркой соли.
Он сел и оглядел разгромленную палубу. Несчастная "Инфанта" лишилась мачт, изящные перила были сломаны, штурвал разбит. Казалось, от корабля остался один корпус, превратив его из грациозной шхуны в обычную потрепанную, хоть и очень большую, лодку.
Капитан освободился от веревок, встал, пошатнулся, сделал несколько шагов на непослушных ногах, упал на колени и зарыдал.
Как жалел он теперь, что из-за гордыни погубил и корабль, и команду, и себя. Остаться одному, посреди океана, на полуразрушенном судне, без воды, еды и надежды на спасение – жестокая расплата за ошибку.
«Что ж, я это заслужил. Брошусь в море и разделю судьбу несчастных, которые погибли и ещё погибнут из-за меня», – подумал он.
– Капитан всегда покидает корабль последним! Хочешь нарушить эту традицию? – раздался голос за его спиной.
Капитан обернулся. Перед ним стоял матрос.
– Зачем мы выжили в шторм, в котором выжить было невозможно? – сурово спросил он. – Неужели, чтобы сдаться сейчас?
– В твоей груди бьётся настоящее сердце капитана, – печально сказал капитан, – а я…
– А ты молод! – сказал матрос. – Молодые должны ошибаться! Продолжим же наше странствие, капитан, – он почтительно склонил голову.
Много дней ветер и волны гнали корабль к горизонту, линия которого неумолимо отодвигалась всё дальше и дальше. По расположению звёзд моряки поняли, что находятся в неизвестной части океана, но изменить курс не могли. Надежда на спасение почти покинула выживших. Последний бочонок с водой опустел.
«Вот и конец, – подумал капитан, глядя на худые, изможденные лица моряков. – Нет воды – нет жизни.»
Он ушел на нос корабля, чтобы не слышать шепота бредивших от жажды людей.
Капитан достал подзорную трубу и стал обозревать горизонт, втайне надеясь увидеть спасительный берег, но увы, впереди по-прежнему был лишь бескрайний океан.
– Обречены, – прошептал капитан.
Равнодушное солнце закончило свой ежедневный переход по небу и скатилось в океан. Ночь накрыла несчастных темным, усыпанным звездами покрывалом. Измученные люди забылись тревожным сном, без надежды увидеть новый рассвет.
Капитан с усилием разлепил веки. Что-то изменилось в уже привычном, вечно качающемся мире корабля. Из последних сил он встал и обнаружил, что палуба не пытается уйти из-под ног. «Инфанта» была неподвижна, словно стояла у причала.
Корабль прижался бортом к скале, невесть откуда взявшейся посреди бескрайнего моря.
– Как? – прохрипел капитан.
Ответа не было. Неведомый остров хранил молчание.
– Просыпайтесь! Вставайте! – капитан метался от одного матроса к другому. – Здесь земля! Мы спасены! Спасены!!!
Люди высадились на остров. Странное и прекрасное было то место. По краям острова возвышались скалы с гротами, в один из которых и попала несчастная «Инфанта». В центре острова моряки обнаружили озеро с пресной водой. Казалось, призрак смерти, преследовавший их по пятам отступил. Повеселевший капитан приказал разбить лагерь на берегу озера под сенью деревьев. Весь остров утопал в зелени. Ногам было приятно и мягко ступать по травяному ковру. На одних деревьях росли сочные плоды, другие цвели невиданными цветами, от которых исходил тонкий пьянящий аромат. Третьи деревья были такими древними, что их могучие корни, покрытые мягким мхом, словно вырвались из земли и превратились в удобные скамьи. А ветви сплелись между собой, образуя тенистый, защищающий от солнца и непогоды, шатер.