Не герой

Максимушкин Андрей Владимирович

Один бронеход застыл посреди дороги. Второй лежал на боку. Обойдя подбитые машины, ребята увидели третий броневик. Этому досталось больше всех. Видимо, при первых выстрелах водитель свернул с дороги и рванул напрямик через лес. Успел пройти метров пятьдесят. И тут на него посыпалось.

Оборонявшиеся стреляли в упор. Били с остервенением. Снаряды изувечили бронетранспортер, как бог черепаху. Борта в дырах. Башенку сорвало взрывом и отбросило в сторону. Морда превращена в клочья рваного металла. Колеса сгорели, от них остались только лохмотья металлического корда.

– Вот

здесь десант и остановился, – сказал Володя.

– Пойти глянуть, из чего его так раскурочили? – предложил Васёк.

– Можно. Только ничего не найдем. Они пушки с собой увезли. Или с закрытой позиции били. Фиг мы ее сейчас найдем.

Дима что-то увидел в кустах, полез туда и вытащил на свет божий солдатскую каску. Это уже что-то. Ребята окружили товарища и с интересом разглядывали находку. Знакомая штука, один к одному – стандартная каска вермахта. Только вместо молний или свастики эмблема в виде скачущей лошади.

– Пошли назад, – сказал Володя. – Стемнеет скоро.

Неприкаянные

Рассказ разведчиков вызвал целую бурю эмоций. Истерик не было, но атмосфера в компании не улучшилась. Кое-кто из ребят побежал запасаться кусками арматуры. Какое-никакое, а оружие. Тем более, пока трое дозорных отсутствовали, недалеко от лагеря появился медведь. Косолапый мирно шествовал по берегу, обнюхивая кучи водорослей. При виде людей он остановился, постоял немного, развернулся и побежал к лесу.

– Мы попали в глубокий анус, – пробормотал Володя.

Медведей в нижнем течении Ежавы не встречали больше двух столетий. Леса здесь давным-давно повывели, лесное зверье перестреляли. Медведь предпочитает селиться в глухих местах, близость человека для него опасна. А если здесь водятся медведи, значит, люди, соответственно, встречаются редко. Заброшенные руины и техника в лесу говорили о том же самом. Они попали в глухой, забытый людьми район.

В кино для настоящего героя не составляет проблемы выжить в диком лесу. Настоящий герой легко прокормится грибами и ягодами, соорудит капканы или силки на дичь, наловит самодельной острогой рыбы, отобьется от хищников палкой. Плохо то, что настоящие герои водятся только в книгах и в кино. В жизни заблудившиеся в лесу туристы рискуют умереть от голода в двух шагах от глазеющей на них из кустов еды.

Будь Володя один или с парой-тройкой крепких сообразительных ребят, он бы выжил. Дошел бы до жилья. А вот тащить на себе компанию горожан, не встречавших зверя страшнее упившегося до состояния дикобраза дворового алкаша, это задачка нетривиальная. Хорошо, что у них есть катер. Если удастся починить дизель, можно будет спуститься вниз по реке. До Волги доберутся. Дальше будет видно.

– Что с нами будет? – Леночка прижалась в Володе и обняла его за шею.

– Поживем – увидим. Не бойся. Люди здесь жили, дорога есть, можно по реке спуститься. Утром подумаем, что делать дальше.

– Почему утром?

– Лена, мы все устали, мы не понимаем, куда вляпались, что вокруг происходит, – Володя говорил мягким успокаивающим тоном, как с маленькой

девочкой.

– А вдруг ночью на нас нападут?

– Кто?

– Ты же говорил: разбитые танки, укрепления. Война была.

– Война была, – согласился Володя, – давно. Солдаты захватили пристань и ушли.

– А как мы найдем людей, если все ушли?

– Вот утром и будем решать.

– Утром поздно. Я обещала маме позвонить. Когда теперь я ее увижу?

«Никогда», – чуть было не ляпнул Володя. Вовремя язык прикусил. У самого на душе – как кошки нагадили. Их будут искать. И не найдут. Решат, что утонули. А что? Фарватер глубокий. Найти на дне такую лохань, как «Чайка», сложно. Побегают, опросят свидетелей, установят, что от пристани отчалили, вверх по реке ушли, а к берегу не пристали. Утонули. Спишут все на пьяную молодежь, старый катер и непрофессиональные действия экипажа. Это у нас умеют. Могут проформы ради прочесать берег, это если родители «утопленников» сумеют настоять.

– Давай по стаканчику, – предложила девушка.

– Давай. Сегодня можно. После ужина.

Компания хоть и считалась друзьями, но настоящей дружбы у них не было. Учеба в одной группе института, приятельские отношения – это еще не повод для душевной близости, дружеского участия, взаимовыручки и уверенности в сокурснике. Уже за ужином студенты разбились на несколько кучек. Оставшиеся в одиночестве спешили присоединиться к наиболее подходящей группе.

Вокруг Володи собрались Васёк с Лизой, Димон Коротков, Вовка Конопатый и Валерка. Собрались сами собой, подсознательно чувствуя близких людей, испытывая потребность в объединении. Это можно было принять и за тягу к сильному лидеру. Лидеру? Володя никогда не считал себя лидером, не стремился вести за собой людей, быть в центре внимания. Не его это. Предпочитал быть сам по себе, подбирать друзей по характеру, а не по богачеству родителей.

Реакция на приключившееся была разной. Кто-то поспешил вооружиться. Вон, Петро выкопал ржавую арматурину размером с копье и не расстается с ней. Держит под рукой. Наверное, и спать ляжет в обнимку со своим типа оружием. Мишка Широбоков завладел топором и крайне нервно реагирует на просьбы дать инструмент или самому порубить дров, пообтесать колья для палаток. Для него это уже не хозяйственный инвентарь, а оружие. Остальные – скромнее, ограничились метровыми обрезками арматуры или дубинками.

Кое-кто при первой же возможности поспешил заглушить чувства ударной дозой спиртного. Санька, например, уже окосел, пошатывается, движения дерганые, смеется черт знает над чем, третий раз подряд рассказывает древний анекдот. Валерка молодец. Вроде шибздик, лентяй, гонор у него непонятный, кичится богатенькими родителями, а сейчас держит себя в руках. Залпом высосал треть бутылки вина, и все. На этом студиоз остановился и продолжать не собирается.

Володя решил ограничиться парой стаканчиков красного. Кому как, а лучше оставаться трезвым. Если они сошли с ума, так уже сошли. Если суждено умереть, так лучше встретить смерть, стоя на ногах, а не с дебильной улыбкой на пьяной роже.