Не главный не герой
Шрифт:
— Ты постой-ка тут я с соседом поговорю.
— А как же засада?
— Думаю надо поговорить.
— Ну так он тебе и скажет!
— Я по-хитрому спрошу.
— Не, ты все только испортишь.
— Все нормально будет.
— Ладно, давай я, то же побазарю?
— Не, нафиг, напугаешь его, он не откроет, вообще, а я вроде как сосед.
— Идет, я тут послушаю, — кивнул Пискл и занял позицию у начала секции.
Зашел к этому, который постарше, имени не фига не знаю, немного неудобно. А если мама откроет что скажу? Позовите этого, как там его, сынульку?
— Привет, слушай, как тебя зовут я забыл? — спросил я, хотя было бы вернее конечно, что и не знал никогда.
— Гриша, — с опаской смотрел тот на меня и в даль коридора.
Тень сидевшего в засаде Пискла была очень хорошо заметна, понятно было что за углом кто-то стоит. Похоже Пискл все испортит.
— Я сосед, с той квартиры, ты у меня под ковриком ничего не оставлял? А то я вернуть хотел.
— Знаю, — обрадовал было он меня, но тут же продолжил, — что сосед, Миха да?
— Угу — хмуро кивнул я, — Так ты оставлял?
— Не, ничего не оставлял, а что оставили?
— Точно? А то я себе тогда оставлю, ценная вещь. — хитрил я.
— Нет, ничего не оставлял. Может Антошка, он напротив живет?
— Может, — подозрительно прищурился я, пытаясь понять врет он или нет, — ладно, узнаешь скажешь, идет? Ценная вещь не хочу присваивать.
— Идет, — кивнул тот.
— Все пока — ушел я.
Не слишком ли мелковат, этот Антошка для порно карт? В школу он точно уже ходит, с портфелем его видел. Но в какой класс? Первый? Второй? Третий? Вряд ли пятый? Поскольку сам я прыгал через четвертый часто забывал, что не со всеми происходило то же самое и существует четвертый класс.
— Мелковат Антошка? — спросил я вслух.
— Да может и этот Гриша твой, звездит как дышит. — пожал плечами Пискл. — Сколько Антону этому? Классе в третьем?
— Ну я в его возрасте… — задумался я.
То, что между мужчиной и женщиной что-то бывает я наверняка знал в его возрасте. Спорили мы как-то с приятелем есть ли у девочек пиписька или они из задней дырки писают, но это вообще был детский сад. Это я что-то совсем не туда вспомнил. Не могу вспомнить… Вот про голубых я узнал относительно недавно. Услышал я как-то фразу «гомосек», про что она не понял, но новое ругательство пришлось мне по душе. Кажется, оно даже не матерное, решил я и начал его активно применять. И вот сижу я такой у папы на работе, в кабинете его начальника, в пустом и темном здании МВД, папа на выезде и колю шпагой, толстого охранника дворца визиря, который принцессу спер.
Ну и такой, — Получай, гомосек! Получай! У-у толстый гомосек. — и далее, в таком духе, никого же нет.
— Так. Где это ты такое слово услышал? — неожиданно вернулся с выезда отец, — Ты хоть знаешь, что оно означает?
— Ну, как бы знаю. Вроде оно не матерное, — грустно отвечал я.
— И что же оно означает? — уточнил папа, пока не грозно, но это ничего не значило, похоже слово все же из запретных.
— Когда допустим два мужика напьются и значит, — сильно смущаясь пояснял я суть, нового для себя слова, — сильно-сильно напьются, — уточнил я, — и вместо женщины друг с другом, — густо
— Почему обязательно напьются? — с каким-то экспертным интересом уточнил отец.
— Ну а как бы иначе? С чего бы им? А так напились, перепутали и занялись. — развел я руками в классическом жесте руками с согнутыми руками в локтях.
Папа дико ржал, оглашая хохотом пустое здание.
— Ну да, действительно, с чего бы… — прокомментировал он мои слова и снова заржал.
Даже сходил видимо рассказал хохму простым дежурным сержантам на входе, поскольку скоро пустое ночное здание снова оглашал гогот, идущий откуда-то снизу.
В общем в возрасте этого Антошки, порно карты — это сомнительно. Размышлял я обо всем об этом на подоконнике, площадки девятого этажа. Почти молчаливо перекидываясь с Писклом картишками. Лифт щелкнул и поехал, такое происходила постоянно, но вот гудение усилилось, значит лифт едет куда-то высоко. Седьмой? Восьмой? О! К нам.
Я соскочил с окна и чуть спустился вниз. То же самое сделал и Пискл. Это основные реакции выживающего в подобном мире подростка. Мало ли кто там? В этом нашем мире животных. Взрослая особь, самка с детенышами, травоядное или другой хищник? Другой хищник может быть сильнее и злее, и вообще в соседнем доме живет Пешка. Возможно и Пискля теперь опасается Пешки?
Двери открылись, я дал мысленно время выходящему посмотреть вправо и убедиться в пустоте подоконника, сам бы так сделал, выходя из лифта, и уже после чуть выглянул. Увидел спину удаляющегося Антошки! Быстро за ним на перехват! Но тихо! Знаками семафорю все это Писклу. На этот раз напарник сработал без шума. Заглядываю в коридор нашей секции и что же я вижу?
— Что потерял Антошка? — скалюсь я, предвкушая расправу и месть.
— А? — выдергивает руку из-под моего коврика малолетняя сволочь, испуганно глядя не столько на меня сколько мне за спину.
Конечно, я-то, почти безопасны, почти знакомый сосед, а позади настоящий гопник.
— Я ничего! — пятится мелкий негодяй.
— Что ничего не клал под ковер? А что ищешь?
— А, ну говори! — рванул было Пискл и схватив за шкиряк перенес Антошку на лестничную площадку, подальше от спасительной двери его квартиры.
Путем нескольких щелчков по ушам и психологическому давлению, Пискл выбил признание за двадцать секунд. У меня был свой неплохой план, разговорить мальчишку, уверен он бы то же сработал. Но теперь вот, Пискл будет говорить, что, «если бы не он», короче запишет себе раскрытие дела. Антошка выглядел весьма жалко пускал сопли и слезы.
— Ну-ка не реви! — дал ему щелбан Пискл. — Чего с ним будешь делать? Может денег с него спросить?
— Лучше пусть идет и моим родителям скажет, что карты эти его. — логично рассудил я.
— Не-е-ет! — мгновенно перестал подвывать и хныкать Антошка, видимо такая перспектива пугала его больше прочих.
— Говорю же денег пусть принесет. Ну или лучше пачку сигарет, лучше даже две, одну мне за помощь. — определился Пискл.
Что-то мне все это напомнило, ту самую историю с Колпачком. Блин, я ведь сейчас как эти, тфу.