Шрифт:
ПРОЛОГ
— Кто тебе разрешил копаться в моих фотографиях? — справившись с дыханием, возмутилась я. — Тебя разве не учили, что лазить в чужих вещах нехорошо?
На что ещё мой сводный брат готов, чтобы показать своё неуважение?
Вместо ответа парень вскочил со стула и, схватив меня в охапку, прижал к стене. Кирилл был намного выше, а вблизи вообще казался мне нереально огромным. С моих губ сорвался судорожный вдох.
Я испугалась его напора.
— Кому ты делала эти фотографии? — спросил он, вцепившись серыми глазами
Тон его вызвал во мне самый настоящий приступ паники. Я попыталась отбрыкнуться, но Кирилл лишь сильнее сжал мои запястья, продолжая вдавливать меня телом в стену так, что дышать было тяжело.
— Отвечай, — прорычал он, приблизившись лицом в плотную к моему.
— Ай! Никому, — выпалила я. — Никому…
Страшно, чёрт возьми! Какая ему разница, для кого я их делала?
— Не ври мне.
Он сжал руки до такой боли, что слёзы выступили на глазах.
— Я не вру тебе! Да, блин, больно, чё ты делаешь? — закричала я. — Что тебе надо?!
— Говори мне, кому ты показывала эти фотографии, где ты выглядишь дешёвой шлюхой?
— Никому не показывала, никому! Честно. Прекрати, мне больно, — захныкала уже я.
Мне было плевать, какой жалкой я выглядела сейчас, хотелось одного — чтобы он отпустил меня и ушёл. Кирилл, кажется, не поверил ни на минуту, сузил глаза, но выпустил из плена своего тела. Остался рядом. Я не могла понять, чего он ждёт от меня.
Кирилл стоял напротив и держал меня возле стены одним лишь взглядом, полным презрения, злобы. Он не касался меня больше, однако двинуться с места я бы не решилась. Такое ощущение, что как только я сделаю шаг в сторону, он просто вцепится в горло и раздерёт в куски. Он помолчал какое-то время, а потом холодно высказался:
— Эти фотографии вся школа увидит. Ты проснёшься завтра звездой лицея, особенно, среди парней. Я скачал их на флешку.
Он нашёл новый способ поиздеваться…
— Зачем ты так со мной? — тихо спросила его. — В чём моя вина?
Я действительно не могла понять, что я ему сделала? Он молча ухмыльнулся и хотел выйти из комнаты, как я поймала его за руку. Тут же сама испугалась своей смелости и выпустила большую мужскую ладонь.
— Пожалуйста, не надо, — просила я, заглядывая в его холодные и равнодушные глаза. Почему-то я уверена, что он не шутит, не пожалеет меня и обязательно исполнит обещанное. — Не делай этого. Ну зачем тебе это нужно?
— Моё молчание будет стоить дорого, — нагло отозвался Кирилл.
Так это шантаж!
— Что ты хочешь взамен? — спросила его серьёзно, понимая, что просто так мне от него не отделаться.
Приготовилась к чему угодно, но то, что я услышала, окунуло в шок вместе с головой, как в ледяную прорубь.
— Будешь исполнять мои желания, Лиза. Желание первое… — Кирилл свёл брови, делая вид, что раздумывает. Потом принял решение. Взгляд ледяных серых глаз замер на моих губах. — Поцелуй меня.
1
1.
Лиза.
– Свет, — кричала я в трубку. — Блин, да что с этой связью сегодня? Вот глухая тетеря!
– Чё ты сказала?! —
– Ну да, это ты услышала, — пробурчала я себе под нос.
– Чё ты там говоришь? Ничё не слышно!
– Я и говорю — тетеря ты глухая! В два в нашем кафе давай.
– Давай. За тетерю — ответишь! — пригрозила мне Литвинова под мой смех и повесила трубку.
В кафе встретиться проще, так как у неё слишком много родственников на один квадратный метр в квартире, а у меня… И дом — вовсе мне не дом.
Моя мама не так давно вышла замуж, и теперь мы живём в довольно большом коттедже в два этажа в посёлке для богачей, куда даже не попасть просто так через пост охраны и шлагбаум, а для семьи из четырех человек — он вообще огромный. Хотя, все летние каникулы мы пока обитаем там втроём, потому что мой новоиспечённый сводный брат Кирилл умотал на всё лето в спортивный лагерь. Сплетничать в этом доме мне не хотелось за спинами у обитателей, а в кафе точно нет лишних ушей.
Я открыла шкаф и стала выбирать одежду для прогулки. Пока летние каникулы, поход в кафе — это знаете ли, целое событие. Остановилась на белой футболке с Микки и джинсовом сарафане. Длинные волосы распустила и провела щёткой, чтобы казались ещё более гладкими. Мои волосы — предмет моей тайной гордости и чужой зависти — блестящие, густые, не тронутые красками русые локоны до самой моей мягкой точки.
Голубые глаза подкрасила слегка тушью. Особенно косметикой не увлекаюсь — и свои ресницы длинные. Мне уже семнадцать, но из-за стиля одежды, маленького роста и отсутствия косметики мне можно дать и поменьше. Правда, меня это мало волнует.
Воткнула в уши наушники — пройдусь по улицам под музыку. Музыка — моё всё: и радость, и спасение, и вдохновение. Ещё час до кафе, но я уже выхожу из дома — шестьдесят минут под биты в ушах пролетят незаметно. Как, впрочем, и всегда.
(Муз. Зарисовка — «Кофе мой друг» — гр. Нервы — прим. Автора)
Лето заканчивается и это навевает определённую грусть. Ведь эти три тёплых месяца — мои последние «из детства». Я иду в одиннадцатый класс уже через несколько дней, а потом: экзамены, аттестат, выпускной, поступление в институт. В общем, начнётся взрослая жизнь. А мне будет вдвойне тяжело — последний школьный год я проведу не со своим привычным классом. Мамин муж решил, что лучше мне будет отучиться этот год в элитной школе в посёлке — и образование там куда лучше, и с братом чтобы подружилась.
Насчет «подружиться» — это вряд ли. Я уверена, что не в последнюю очередь благодаря Кириллу этот учебный год будет самым жутким в моей жизни. Но протесты мои слушать никто не стал. Мама поддержала отчима, и скоро я иду в новый класс, где учатся «золотые» с шёлковых пелёнок дети.
Отчим — вовсе не плохой и, наверное, хотел как лучше, но мне никогда не найдется место среди деток богатых родителей. Даже не представляю, какие издевательства мне придётся терпеть весь год по той простой причине, что я — дочь бедноты.