Не лезьте в душу к пацану
Шрифт:
В доме порядок, все по местам, на подоконниках ни пылинки. И ужин готов – картофель с мясом в утятнице. Наташа не могла знать, когда он точно вернется домой, потому и томился ужин в духовке.
Сэм не стал ее дожидаться. Она следит за фигурой, поэтому вообще не ужинает, а Семену есть охота. Он же прекрасно знал, что это такое, если Наташа заперлась в ванной. На час минимум. Наверняка она слышала, что он вернулся домой. Значит, пока волосы не высушит, вечерний макияж не наведет, из ванны не выйдет.
Не нужна ей косметика, она и без нее
Семен поужинал, освежился бутылкой холодного пива и уже потянулся за второй, когда появилась Наташа. Волосы высушены, мягкими светло-русыми локонами струятся по плечам, ресницы подкрашены, на сочных губах поблескивает помада. Улыбка такая же милая и нежная, как она сама…
Сэм подошел, обнял одной рукой, привлек к себе, поцеловал в щеку. Чистыми волосами от нее пахнет и желанным телом – завораживающий запах. Халат на ней шелковый, короткий, и белье под ним не прощупывается. А полы раздвигаются легко… Устал Семен за день. Ему бы лечь сейчас и не подниматься до самого утра. Но Наташа почувствовала силу его желания, загадочно улыбнулась и еще плотней прижалась к нему.
А потом вдруг она оказалась у него на руках, и Семен, будто смерч, швырнул ее к самому потолку и вместе с ней рухнул на кровать в спальне. Они замерли, как по команде. Легкий шорох, тихий вздох – только это нарушало тишину. Затишье перед бурей. И снова ураган, шторм, скрип кровати…
И вдруг над головой что-то громыхнуло. Как будто слон ворвался в посудную лавку и опрокинул шкаф.
– Что это? – спросила Наташа.
– Братва гуляет, – усмехнулся Семен.
– Братва? Над нами? – удивилась девушка.
– А что, над нами не может быть братвы?
– Да нет, может… А что там делают ребята?
– Сейчас гляну.
Пришлось подниматься, влезать в спортивный костюм, выходить из квартиры. Вдруг Желток мужика там грохнул.
Но нет, жив мужик. У стены стоит, а Юрчак его обыскивает. Дверь в квартире висит на одной петле, замок вырван. Видно, ее открывали ударом ноги. «Маваши» у Желтка что надо. Он и бронированную дверь высадил бы.
Шоу только начиналось, и Семену здесь пока делать нечего. Он повернул назад – пусть без него разбираются. А то еще менты нагрянут, повяжут, в кутузку оформят. Уж лучше пацанов своих оттуда вытаскивать, чем самого себя… А так, возможно, и будет. И скорее всего, завтра ему придется не с директором завода иметь дело, а с начальником отделения милиции. Но это будет завтра…
– Что там? – спросила Наташа, когда он снова лег к ней.
– Да дверь высадили. Обыск у мужика.
– У какого мужика?
– Да хрендель тут какой-то над нами. Квартиру снимает. А зачем снимает? Вдруг киллер?
– Киллер?!
– Ну, всякое может быть. Жизнь нынче интересная. Из автомата могут посечь или бомбу под машину сунуть. А еще потолок могут проломить. Мы тут
– Граната?! – еще больше разволновалась Наташа.
– Боевая. Ба-бах! И мы уже на небесах…
– Ты это серьезно?
– А что, на небесах сейчас хорошо. Там коммунизм не отменяли. Сидишь себе на облаке с золотой арфой и плюешь с высоты. Хотя плевать можно и без арфы. Как ты думаешь?
– Я думаю, что у тебя шутки дурацкие.
– Шутка не шутка, а если на небеса вместе с тобой, то я согласен. Вместе на облаке сидеть будем. И лежать… Как думаешь, на небе секс есть?
– Да ну тебя! Я с тобой серьезно, а ты мне тут глупости вправляешь.
– И я с тобой серьезно. Мне бы с тобой на небе хорошо было бы.
– Разведут нас на небе. Ты на одном облаке будешь, я на другом.
– Это почему?
– Потому что невенчанные мы…
– Так в чем проблема?
А проблема была. Семен любил Наташу, потому и Алекса ей простил, и Нахрапа. И живет с ней как с женой. Только прошлое не дает ему покоя, так и сидит занозой в глубине души; может, и не колется, но свербит, чешется. Может, Наташа и не виновата в том, что подсела на иглу и втянулась в тяжкие грехи, но все-таки не уверен он в ее надежности. Потому и не ведет ее под венец. А она хочет замуж. И за Усыгина хотела, и за Нахрапа, наверное, тоже.
– Проблема в тебе… – вздохнула девушка. – Но ты не думай, я все понимаю. Просто нужно время, чтобы ты успокоился… Если оно будет, это время.
– А что, может и не быть?
– Может и не быть. Если граната на кровать свалится.
– Не свалится. Сейчас пацаны этого гренадера тряхнут…
– И что?
– Если есть ствол, то… То разговор будет очень серьезный.
Судя по тому, как шумели наверху, обыск шел полным ходом. Голосов не слышно, но диван уже с места на место передвинули, кресло переставили, на пол что-то упало.
– А если он случайный человек? Он же может быть случайным человеком?
– Скорее всего, так оно и есть. Но как говорится, доверяй, но проверяй…
– А тебе кто-то угрожает?
– Ну, мало ли. Может, Усыгин твой киллера организовал.
– Во-первых, он не мой. А во-вторых, он только на мелкие пакости способен.
– Даже лох, загнанный в угол, может укусить. А он не совсем лох, если с бизнесом на «ты». И чекисты на него работают… А главное, он меня ненавидит…
– Не хочу о нем говорить, – поморщилась Наташа. – Противно.
– То же самое, – кивнул Семен.
Можно было бы решить проблему с Алексом кардинально. Но, во-первых, он вернул в банк еще не все деньги. А во-вторых, работа с ним обещала хорошие поступления в общак. Так что глупо резать Рябу, несущую золотые яйца. Но присматривать за этой курицей надо. Хотя делать это непросто. Усыгин обосновался в новом офисе, окружил себя охраной, и на прослушку его так просто не поставить…
– Я боюсь за тебя, – грудью прижавшись к локтю Семена, сказала Наташа.