Не лезьте в душу к пацану
Шрифт:
– Виталик сказал нам про своего отца, но не сказал, что ему покровительствует какой-то Сэм Волынский.
Говорил он вежливо, но при этом нарочно сказал «какой-то». Дескать, по его разумению, Семен ничего собой не представляет.
– Да, я делаю Виталику крышу, – с виду невозмутимо отозвался Семен. – И он обратился ко мне, чтобы я разобрался со всей этой непонятной ситуацией.
– Что в этой ситуации непонятно? – выказал удивление Степан Андреевич.
Этот среднего роста, кряжистый. И физическая сила в нем чувствуется, и внутренняя. Вряд ли он занимался спортом, тяжелой атлетикой, скорее всего,
– Все понятно. Виталик за колючкой был, законы наши знает, воровской общак для него святое дело. Поэтому он должен платить десять процентов в общак.
– Я знаю, как это делается. Сначала заключается договор на десять процентов, потом идут накладки – десять процентов за охрану, еще десять процентов за участие в разборах, за риск, за вредность, за все такое прочее. В итоге выходят все тридцать процентов. Но жертва уже заглотила наживку, ее с крючка не снять… Но с этим все понятно. Обычная разводка для лоха. Плавали – знаем. Непонятно другое. Кто вы такие?
– Нет, это ты кто такой?
– Виталик вам все сказал. Сэм я, волынская братва за мной. А то, что раньше он про меня сказать вам не мог, так это потому, что рамсы у меня были с солнцевскими. Ответили ударом на удар, решили с Нахрапом, сделали его бригаду, уехали отдыхать, потом вернулись. Виталик думал, что я исчез надолго, поэтому не сказал про меня. Но я уже здесь. И с солнцевскими у меня все в поряде. Бригада на взводе, готова решить все проблемы. Я все сказал. Теперь, кто вы такие?
– Я так понимаю, ты из новых, – презрительно усмехнулся Игорь Данилович. – Мы назовемся, не вопрос, но тебе это ничего не скажет.
– Давай без предисловий, – холодно посмотрел на него Сэм.
– Костел я. Законный вор. И Фрегат за вора, – кивнул на спутника Костел.
– Не знаю таких, – покачал головой Семен. – Про Япончика слыхал, а про вас – нет. Да и не в том дело…
– А в чем?
– Я ваши законы уважаю, и постанова у вас правильная, но дело в том, что Виталик платит мне. Я тоже за колючкой был, зону держал, там сейчас мои пацаны на хозяйстве, я им грев засылаю. И Виталика там деньги есть…
– Ты зону держал? – с сомнением и удивлением посмотрел на Семена Фрегат.
– Я за свои слова отвечаю. И готов держать ответ, если это не так. Прогоните маляву, пробейте вопрос, вам скажут, кто такой Сэм.
Семен назвал номер своей колонии.
– И что нам про тебя скажут? – с интересом посмотрел на него Костел.
– Бандит я. Воровский закон уважаю, но с ворами был на ножах. Меня могут назвать беспредельщиком, но это неважно. Суть в том, что у меня бригада в зоне осталась, и я братву свою грею. И Виталик в этом участвует. Он отстегивает на грев, так что никаких претензий к нему быть не должно. Он отстегивает мне, поэтому вам отстегивать не будет. Все претензии ко мне.
– И ты готов держать ответ? – ощерился Костел.
Налет цивильности слетел с него, и сейчас на Семена смотрел матерый лагерный волчина.
– Если предъявишь, отвечу.
Семен ничуть не сомневался в том, что будет играть на опережение. На угрозы со стороны воров он тут же ответит реальным делом.
– Но лучше обойтись без этого. Могу обосновать, – спокойно и без малейшей слабины во взгляде сказал Сэм.
– Попробуй, – зловеще ухмыльнулся Фрегат.
– За вами ваша воровская правда, вопросов нет. Но у меня своя правда – это мой авторитет среди братвы. Это важней любых денег. Поэтому Виталика я вам не отдам. Войны я не боюсь, драться у меня есть чем. Начать готов прямо сейчас. И ничто меня не остановит. Даже то, что вы в законе. Я все сказал.
– Знаешь, скольких таких борзых я на своем веку перевидал? – презрительно ухмыльнулся Костел. – И где они сейчас? Я здесь, а они в земле.
Но Семен и бровью не повел. Он все сказал и повторяться не будет.
– Зря ты, пацан, против нас идешь, – осуждающе покачал головой Фрегат. – Такие игры добром не заканчиваются.
Это все слова, пустые слова. Нет в них реальной угрозы. Но если она вдруг появится, Семен ее почует. Достаточно будет подать знак, чтобы приговорить Фрегата к смерти.
– Хорошо подумай, Сэм, во что ты ввязываешься, – в том же тоне сказал Костел. – Мы ведь шутить не любим.
Вид у него угрожающий, но в голосе не хватает уверенности. Боится он сделать резкий шаг. Потому что Семен для него – темная лошадка. Может, он действительно сильная личность, если сумел взять под себя целую зону, причем взрослую, а не «малолетку». Возможно, он действительно тот самый волынский Сэм, чья бригада предельно жестко спросила с солнцевского Нахрапа. Если так, то нужно семь раз отмерить, прежде чем браться за нож…
– Ты подумай, – кивнул Фрегат. И этот весь в сомнениях. – А мы через три дня подъедем, и ты дашь нам ответ.
Семен и в этот раз не обронил ни слова. Он уже все сказал, и это подразумевается его молчанием. Воры дают понять, что разговор еще не закончен. Подъедут они, спросят… Для них это способ выйти из положения, в котором соперник непоколебимо стоит на своем. Они не сдаются, они всего лишь отсрочивают момент, когда нужно вынести окончательное решение – воевать с волынской братвой или нет. Если «да», то у них уже не будет выбора. Так же как и у Сэма, который должен их опередить. А «нет» они не скажут, гордость не позволит. Они просто не приедут за ответом. Если, конечно, решат, что связываться с волынскими себе дороже.
Да и Виталик сам по себе не очень удобный объект. Все-таки отец у него большой человек. А тут еще Сэм, который действительно очень опасен…
Время показало, что Семен оказался прав в своих суждениях. Прошла почти неделя после этого разговора, но воры за ответом так и не пришли. И не придут. К этому времени Семен уже знал, с кем имеет дело. Костел и Фрегат действительно были законниками, но в столице про них мало кто знал: они еще только делали первые шаги, чтобы здесь закрепиться, и реальной силы пока не представляли. Чего нельзя было сказать про Семена, о котором наслышана была вся криминальная Москва…