Не люби меня
Шрифт:
— Всё прекрасно, — отвечаю раздраженно. — Наводила порядки.
— А кажется будто наоборот.
— Я прервалась на тренировку. Скоро уберу.
Встав с пола, поправляю короткие шорты. Яр продолжает пялиться и ждать от меня пояснений. Я понятия не имела, что он так рано вернётся. На часах всего семь. К восьми я бы успела затолкать свою одежду в шкаф, чтобы Ярослав ничего не заметил. Потому что меньше всего на свете я хотела бы получить от него очередное напоминание о своей бесправности в его личной жизни. С кем он спит? Как часто? Не моё дело. Я знаю, я помню.
Подхватив чистую футболку, валяющуюся у кровати, направляюсь на выход. Мне бы принять душ и немного остыть, а после — разогреть ужин на двоих, но Яр упирает руку о дверной косяк и преграждает мне дорогу.
— В чем дело, Соня? — спрашивает он недовольным голосом.
— Ни в чём. Дай пройти.
— Послушай, я сегодня дико заебался на работе. У меня нет желания и сил слишком долго тебя допрашивать. Так что говори.
Его тон задевает.
Но я поднимаю взгляд на Ярослава и только сейчас я замечаю, что он действительно выглядит уставшим. Мрачный, напряженный. Глаза потухшие и усталые. Отчётливо видно красную сосудистую сетку. Внутренний голос коварно язвит, будто Яр банально не может разорваться на всех своих женщин. Оттого и устал. Потому что за одну взял ответственность, а другую любит. Но я глушу голос внутри себя и искреннее жалею Яра. Хочется в кое-то веки сказать ему правду. Что мне больно, что не вывожу. Я и подумать не могла насколько с ним будет сложно.
— Соня, ты плачешь, — вздыхает Ярослав. — Почему?
Он убирает руку с дверного проёма, но не даёт пройти, а зачем-то притягивает меня к себе. Мои пальцы размыкаются, футболка с изображением диснеевского мышонка падает на пол.
От неожиданности я утыкаюсь носом в грудь Ярослава и замираю. В ушах стоит странный гул, а сердце долбится о рёбра, словно ошалелое. Такое ощущение, что Яр почувствовал, чего я хочу сейчас больше всего на свете. Его близости и тепла.
— Я не плачу, — отвечаю тихо.
— Врёшь же. В чём дело?
Я судорожно вдыхаю аромат его одеколона, отмечаю, что никаких цветочных ноток не обнаружено и пытаюсь успокоиться. Добиться близости от Жарова я хотела, как угодно, но только не слезами. Ведь жалость — это последнее, что мне от него нужно.
— Сергей Иванович запретил тренировки ещё на один месяц, — озвучиваю всего лишь крошечную причину своего паршивого настроения.
— Ну и ладно. Ты куда-то торопишься?
Пальцы Ярослава надавливают на поясницу. Я широко открываю рот и хватаю воздух. Ничего не могу с собой поделать, только стою как истукан, вытянув руки по швам. Хочу обнять в ответ, но не пойму, насколько это будет уместно в данной ситуации.
— Торопишься, Сонь? — повторяет вопрос Ярослав, когда я слишком долго молчу.
— Да. Хочу побыстрее вернуться в строй.
— Чтобы подвергнуть себя опасности?
— Ты ничего не понимаешь, Ярик! — отшатнувшись, ударяю его ладонями по груди. — Ты ничего не понимаешь, чёрт возьми! Я была востребована, а сейчас никому не нужна! Вышла на пять месяцев из строя, а моё место заняла Лида Романенко.
— И ты будешь, — спокойно отвечает Жаров.
— Просто скажи, чем она лучше меня?
Последний вопрос получается особенно жалобным и каким-то двусмысленным. Пока я обдумываю сказанные слова, Яр подходит вплотную и, обхватив рукой мою шею, прижимается губами к моим губам. Ох, боже.
Его веки прикрываются, язык тут же находит мой. Я теряюсь на долю секунды, потому что не предполагала ничего подобного, но потом встаю на носочки, чтобы быть выше, обнимаю Яра за шею и отвечаю на поцелуй.
Ярослав накрывает свободной рукой мою грудь. Поглаживает, затем сжимает. Я, конечно же, без бюстгальтера. Ни разу не послушалась Жарова, потому что никто кроме него на мои недоединички не смотрит. По коже гуляют мурашки, а низ живота сводит судорогой.
Не успеваю я как следует закончить мысль, как Жаров снимает с меня топ. Прерывает поцелуй, отбрасывает его куда-то в угол комнаты. Затуманенным взглядом смотрит в мои глаза, затем опускается ниже. Соски моментально твердеют. Неужели Яр из тех извращенцев, кому по душе крошечная грудь? Иначе почему он так неприкрыто таращится?
— Мне нужно в душ, — шумно выдыхаю.
— Не нужно, — качает он головой. — Потом.
Яр наступает, я отступаю. До тех пор, пока мои щиколотки не упираются в кровать.
Спорить с ним у меня нет ни малейшего желания, поэтому я отключаю все свои эмоции, кроме похоти и желания. Сажусь на кровать, Яр стаскивает мои шорты вместе с трусиками. Я остаюсь совершенно голой. Падаю на подушку, смотрю в белоснежный потолок. От страха отстукивают зубы, но я утешаю себя тем, что во второй раз не должно быть настолько больно, как в первый.
Ярослав ложится рядом. Я поворачиваю к нему голову, касаюсь губами его шеи. Перед глазами плывёт, я никак не могу поверить, что всё повторяется. И Яр сам… он сам пришёл в мою комнату!
Жаров трогает меня везде, где только может дотянуться. Целует плечи, ключицы. Кажется, это моя эрогенная зона, потому что глаза закатываются от удовольствия, а волоски на коже наэлектризовываются и встают дыбом.
— Ярик, Яр. Ещё, пожалуйста...
Между ног влажно. Жаров убеждается в этом, когда разводит мои бёдра и касается чувствительной кожи. Он несдержанно ругается, опаляя горячим дыханием щёку. И гладит меня, ласкает. Делает со мной совершенно невероятные вещи, о которых раньше я могла только мечтать.
В какой момент я оказываюсь верхом на его бёдрах — даже понять не успеваю. Яр лежит на спине, я расстёгиваю пуговицы на его рубашке и провожу кончиками пальцев по выпуклым кубикам. Обожаю его тело. Его всего.
— Можешь вернуть меня в исходное положение? — спрашиваю нервно.
— Нет, — мотает он головой.
— Эй, пусти!
— Будешь контролировать процесс, — произносит с ехидной усмешкой. — Возможно.
Я хочу сказать, что не умею, но Яр приподнимает мои бёдра и тянет вниз молнию на брюках. Я мелко дрожу. Проходит несколько секунд, прежде чем Жаров наденет презерватив.