(Не) Любимая жена
Шрифт:
– Ещё не очнулась? – это изменщик спрашивает у моей сиделки.
– Всего на миг и снова уснула, – ответила женщина.
– Переиграла нас, стерва, – убийственно прошипел злюка-муж, склонившись к лицу.
Перестала их слушать, два деспота на мою голову. Лучше проанализировать всю ситуацию в целом. У меня болит голова, а во сне обычно ничего не болит. И кроме боли слишком последовательно идёт сценарий сна. Какой-то он бредовый. Я, конечно, чокнутая, но не мазохиста. Зачем мне выдумывать себе двух подонков-мужей? Гнилое общество и падение с третьего этажа на мраморный пол? Боль,
– Как только она придёт в себя, зови! – это опять Родерик рычит.
– Да, господин, – проблеяла моя сиделка, и наступила тишина в эфире, зато началась очередная качка.
Есть, конечно, у меня мысль, что это другой мир. Очень уж всё реалистично и фантастично. Что там этот хирург говорил? Ты будешь жить? Хотя мой лечащий врач сказал, что шансы совсем крошечные и я сильно рискую, подписываясь на операцию. Всё же нужно рассмотреть вариант, что я померла и это мой персональный ад.
– Куда меня везут? – хрипло спросила я и попыталась сесть, но не смогла. Ниже пояса я не чувствовала своего тела и испуганно уставилась на сиделку.
– В провинцию Фестельхейма. Там у Его Светлости поместье, – ответила женщина.
– Я не чувствую ног! – паника подступала к горлу.
– Из-за падения. Император в последний момент успел спасти вас, иначе бы разбились на смерть. Я позову ваших мужей, – сиделка ударила два раза по стенке повозки, и та остановилась.
– Не зови, прошу тебя, – зашептала я, ложась ровнее. Не готова их видеть, не готова вступать в перепалку. У меня одно желание – выцарапать им глаза. Я ведь их даже отпинать не смогу. Зажмурилась, не замечая слёз, текущих по вискам и волосам на подушку.
– Очнулась? – влетел в повозку Дадарио. Затаила дыхание, молясь, чтобы женщина соврала.
– Нет, ещё не пришла в себя, она стонала и плакала, – выкрутилась женщина.
Почувствовала тень мужа, нависшего надо мной. Он большим пальцем стёр слёзы и уложил ладонь на лоб. По векам ударило небольшое свечение, и от головы вниз прошлась холодная волна, вызвав озноб. Я стерпела, не подала виду. Главное – головная боль прошла, за это спасибо. Дадарио ушёл, выдохнула и посмотрела на сиделку.
– Спасибо, – прошептала, еле сдерживая слёзы. – Фестельхейм – это город?
– У вас ещё с памятью беда? – удивилась женщина, подсаживаясь ближе.
– Похоже на то.
– Фестельхейм – это одна из пяти империй Нодарии, – начала рассказ сиделка.
– Нодарии? – перебила её.
– Наш мир называется Нодария, – терпеливо объяснила она. – Сейчас мы едем на границы Фестельхейма и Шермана. Ваши мужья сказали: вы любите уединение и не хотите быть на глазах у высшего общества. Чистый воздух и природа пойдёт вам на пользу.
– Угу, спрячут меня подальше от глаз и пойдут дальше изменять, прожигать жизнь и пировать, – буркнула я. – Это они стыдятся калеки-жены.
– Зря вы так. Они за эти две недели не отходили от вас, наняли лучших лекарей.
– Рассказывай дальше, Шерман – это тоже империя? – нетерпеливо отмахнулась я.
– Да, это империя нагаатов.
– Нагаатов? Это кто такие?
– Вы даже про населяющие наш
– Кошмар, – пробормотала и прикрыла глаза. – А я какой расы?
– Вы человек, - улыбнулась женщина. – В Фестельхейме живут только люди. У нас закрытая империя. Император может пригласить гостей из других империй, но это бывает очень редко и по особым случаям.
Возможно, и правильно делает. Что может сделать человек против всех этих рас? Стать едой для них разве что. Интересно, меня специально везут на границы? Чтобы по-тихому сплавить змеям? Я не верила, что мужья будут лечить меня. Но и впадать в депрессию не собиралась. Безвыходных положений не бывает!
– Как тебя зовут? – опомнилась я, посмотрев на сиделку.
– Тарика, госпожа, – улыбнулась она.
– Тарика, пожалуйста, не говори моим мужьям о потере памяти. Я заплачу тебе драгоценностями.
– Мне не нужны деньги, но я сохраню вашу тайну, госпожа, – женщина тепло улыбнулась и сжала руку.
Прикрыла глаза. Единственная добрая душа, что попалась мне, растопила глупое сердце.
Глава 4. Ограниченные возможности - не приговор.
Через один день мы, наконец, приехали в имение первого мужа. Ага, Родерик – первый муж. Дадарио подхватил меня на руки и отнёс в новую спальню. Я успешно притворялась спящей красавицей, ещё не выбрала линию поведения с деспотами. Но к вечеру меня раскусили. Не вовремя вошли и увидели, как я пытаюсь сесть. Правда, передняя часть перевешивала нижнюю, и я чуть не свалилась с кровати. Родерик успел подхватить и посадил ровнее.
– Хочешь закончить начатое и разбить свою тупую голову? – прорычал он, нависнув.
– Не дождёшься, – огрызнулась я.
Следом за Родериком зашёл Дадарио, незнакомый мужчина и Тарика.
– Здравствуй, Лилиана. Меня зовут Эндер, я лекарь, – улыбнулся незнакомец. – Позволишь осмотреть себя?
– Приступайте, док, – пожала плечами, мысленно удивившись: неужели мужья раскошелились на лекаря?
Эндер вместе с Тарикой уложили на подушки и под бдительным оком мужей провели осмотр. Ощупали конечности, приложили несколько кристаллов. Мужчина постоянно что-то бубнил себе под нос, а Тарика записывала в блокнот. Осмотр длился около двадцати минут и утомил. Так как вертели меня, как куклу: то на живот положат и обследуют позвоночник, то снова перевернут. Закончив со всеми манипуляциями, врач покачал головой и повернулся к мужьям.
– Боюсь, последствия необратимы. Она не сможет ходить, о детях тоже придётся забыть. Выносить плод в её состоянии невозможно.
– Нам нужно письменное заключение, – заявил Родерик и повёл врача из комнаты. Следом ушёл Дадарио.
Я в шоке проводила их взглядом и посмотрела на единственную, кто мне искренне сочувствовал – Тарику. Она подошла ближе, помогла сесть и крепко обняла. Слёзы не смогла удержать, горько орошая батистовое платье своей сиделки, я проклинала этот мир и чёрствых мужчин. Зачем-то же они женились на Лилиане? И ни у одного не возникли мысли задержаться, поддержать, посочувствовать.