Не место для людей
Шрифт:
Сейчас не было нужды ни перед кем рисоваться. А вот сигарету достать захотелось. Эрик даже насторожился – уж не пристрастился ли он к табаку всерьёз, не стал ли настоящим курильщиком, что позволительно лишь дедам и работягам. Но мысль эту отложил на потом. Закурил, втянул дым, закашлялся. Смотрел на залив, временами припадая к сигарете и невольно горбясь, как на улице, чтобы со стороны сложнее было разглядеть лицо.
Зачем он сюда пришёл?
Ну не к однокласснику же в гости.
И не потому, что его так расстроила случайно подслушанная
Чихать он на это хотел. Он уже взрослый, у него своя жизнь.
Так зачем он сюда пришёл?
– Эй, пацан!
В спину Эрику упёрся лучик фонарика. Он обернулся – свет мазнул по лицу, заставив прищуриться, но тут же ушёл вниз.
– Ещё и сигареты куришь, – произнёс голос с возмущением.
Теперь Эрик разглядел говорящего: немолодой мужчина в мешковато сидящей на нём форме охранника. Видимо, обходил территорию.
– Кто такой? – спросил охранник. Впрочем, без особого напора. То ли Эрик показался ему не слишком отталкивающим представителем молодёжи, то ли охранник не был уверен, что у Эрика нет прав тут находиться.
– В гостях был у друга, – сказал Эрик. – Миша Пак, из девятого «А». Засиделись. Вышел покурить, у них дома нельзя.
– Это какой Миша? С третьего подъезда?
Эрик напряг память. У Пака он и был-то раза два всего.
– Нет, из первого.
– Кореец, да? Тёмненький такой? – продолжал допрос охранник.
– Да он и не похож-то, – сказал Эрик. – У него только дед кореец.
Охранник счёл проверку пройденной. Опустил фонарик в землю, подошёл ближе и картинно погрозил пальцем.
– А курить зачем? Уж если невтерпёж – вон у нас место для курения во дворе!
– Извините, тут вид красивый, – вежливо ответил Эрик.
– Молодёжь, – вздохнул охранник. – Иди-ка ты домой. Или к другу своему. И не хулигань.
Всё было нормально. Эрик отболтался, охранник попался вменяемый, не собирающийся устраивать скандал. Можно было спокойно уйти.
И вернуться домой.
Или отправиться бродить по городу.
Вместо этого Эрик оттолкнулся руками от парапета и запрыгнул на него. Выпрямился. Дурацкая недокуренная сигарета обожгла пальцы – он уронил её, и окурок крошечной кометой унёсся вниз.
– Ты чего! – ахнул охранник, шагнул было к Эрику, но замер. – Ты чего, чего? Я же тебя не гоню! Кури на здоровье! Хочешь – сам с тобой покурю? Парень, тут высоко! Парень!
– Знаю, – зачарованно сказал Эрик, глядя вниз. – Высоко.
Стрелка компаса колотилась в голове, указывая путь.
– Я пошёл, – сказал Эрик и прыгнул. Оттолкнувшись ногами, будто от бортика бассейна.
Виктор сидел на кухне и ел яичницу. Занятие более чем мирное, но сейчас господин Дракон ухитрялся даже жевать воинственно. В какой-то момент он поморщился, запустил пальцы в рот и достал солидный кусок скорлупы. Укоризненно посмотрел на Тэль. Спросил:
– Ну что, опять?
– Это не я, – сказала Тэль миролюбиво. – Это Нотти готовила. Но вообще-то кальций полезен, при каждой смене облика ты его теряешь.
Виктор отодвинул яичницу. Взял стакан молока и осушил залпом. Сказал:
– Лучше бы научила дочь нормально готовить…
– Она хорошо готовит. Лучше, чем я в её возрасте.
– Зато ты в её возрасте…
– Что я в её возрасте? Дай-ка вспомнить… Танцевала в стриптиз-шоу у гномов – лет десять подряд. Прогнали – я же не росла. Потом в шайке жуликов резала кошельки. Лет пять. Надоело. Потом была подручной у мелкого мага Воды, тоже жулик был ещё тот, он меня выдавал за дочь – очень удобно, опять же, я всё время была милой юной девушкой. Когда маг состарился, выдавала себя за его же внучку… Да не хлопай ты глазами, я рассказывала! Он парней любил, а со мной был и впрямь как добрый дедушка.
Наверху, в комнате Нотти заиграла музыка – дочка поставила пластинку.
Виктор молча прошёл к леднику, достал кувшин с молоком. Вернулся за стол и мрачно сказал сыну:
– Всеволод, ты бы не грел уши…
– Будто что-то новое слышу, – дерзко заметил сын. – Мама сто раз рассказывала, как после изгнания нашего рода пришла в себя на берегу. Мало что помнила и умела. И много лет просто жила, потому что Единороги – они всегда ждут Драконов. А потом почувствовала тебя и за тобой пошла.
– И про гномов и жуликов рассказывала? – недоверчиво спросил Виктор. – И про этого… мага?
– Тебе надо было чаще заходить к детям перед сном, – сказала Тэль. – Конечно! Там были очень весёлые истории. И поучительные!
Виктор поперхнулся, взмахнул недовольно рукой, но смолчал.
– А ты сам в шестнадцать лет был паинькой? – продолжала Тэль. – Не ухлёстывал за девчонками, не гулял ночами?
– Не гулял! – сказал Виктор. – Ну… почти. А ухлёстывать ухлёстывал, и именно поэтому…
– Двойные стандарты, – сказала Тэль. – Юношам гулять можно, девушкам нельзя.
– Да потому что я знаю, чего там на уме у этих юношей! – взревел Виктор. – Потому и двойные стандарты! Вон, Сева захочет пойти гулять на эти… ярмарки хреновы… праздники плодородия селянские… пускай идёт!
– Очень надо! – возмутился Всеволод. – Не спать всю ночь, чтобы потом за тобой гонялись старшие братья и папаши! Эти папаши вообще ненормальные, можно подумать, от обнимашек и пары поцелуев за кустом их дочка превратится в тыкву!
Тэль расхохоталась, глядя на медленно пунцовеющего Виктора.
Всеволод сообразил, в чём дело, с редкой для него быстротой.
– Ну я пошёл, потренируюсь в воздушной магии! – выпалил он и выскочил из дома.
– Меня тут хоть кто-нибудь уважает или нет? – возопил Виктор. – Дочь дерзит! Жена смеётся! И даже сын-наследник глумится!
Тэль подошла и обняла его.
– Милый. Мы все тебя любим. У Нотти переходный возраст. Она не может не дерзить. Я над тобой ни капельки не смеюсь. А Сева… ну ты же знаешь, он такой, тугодумистый. Ляпнул и сам не сообразил, что сказал.