Не мир принес
Шрифт:
— Куда прешься, мужик?
— Так это, мне сказали ящик на крышу поднять…
— Кто сказал?
— Так это, бригадир наш…
— Какой на хрен бригадир, че в ящике, спер что-нибудь?
— Да ладно вам, мужики, тут инструменты.
— А ну покажь…
Васинцов аккуратно поставил ящик на пол, мол, смотрите, мне-то что… Один из парней нагнулся над ним, и в это время капитан ударил. Сначала того, что стоял, потом второго. Парни тихонько упали рядышком и затихли. Васинцов быстро обыскал их и разжился двумя неплохими «пушками», судя по всему, чешского производства.
— Ребята, вы что, не знаете, что с оружием ходить опасно, пусть даже чешского производства, — пробормотал он, поднимаясь по лестнице…
Васинцов
— И кто же ты такой, любитель сладкого? — спросил он вслух.
Васинцов знал, что зрение, обоняние и слух у зверей намного превосходят человеческие, а потому особо не торопился, полагаясь скорее на внутреннее чувство. Зверь был здесь, определенно, и зверь был умен. Он послал трех «ублюдков» бежать к выходу, прекрасно понимая, что их там ждут, сам он где-то затаился. Юдин наконец справился со своим прибором ночного видения, нацепил его на глаза и осмотрелся. Потом отрицательно покачал головой, да и глупо было бы надеяться, что тварь даст себя увидеть. Раненый солдатик тихо постанывал, держась за бедро. Сам виноват, ему же сказали не высовываться, а он… но солдатика было жалко. Васинцов еще раз осмотрелся и кивнул Юдину. Юдин включил фонарик и нарочито громко протопал между контейнерами:
— Эй, кто тут? Кто стонет-то? Я — санинструктор, помощь нужна?
— Э-э-э-э, я-а-а-а… — донеслось из-за контейнеров.
— Где, где ты? Не вижу…
— Здесь, — снова простонало из-за контейнеров. — У меня нога…
Сквозь прицел Васинцов хорошо видел фигуру солдатика, держащегося за бедро. Каска съехала у него набок, бронежилет распахнулся, видимо, оторвались «липучки» под мышками, из-под ноги расползалась большая бурая лужа. Зверь где-то здесь, должен быть где-то здесь, раненый солдат и одинокий санинструктор — слишком легкая добыча, чтобы упустить ее. Юдин, звякнув карабинами, прислонил винтовку к контейнеру, шумно надорвал пакет с бинтом. Ну где, где же зверь? Может быть, он ждет, когда инструктор перевяжет солдата и поведет его к выходу из ангара, чтобы напасть со спины? Очень может быть. Но тогда он должен наблюдать за ними, непременно должен! Где, где он может прятаться? Васинцов снова перевел прицел на спину Юдина. Молодец, парень, хорошо работает. Красный крест на белом поле на его спине, как приманка, как блесна в воде. Неужели «щука» пропустит ее? Пропустит такую завораживающе блестящую блесну?
Он не успел подумать, палец сам лег на спусковой крючок и нажал на него. Винтовка легонько отозвалась отдачей, посылая стальной цилиндрик чуть выше плеча Юдина. «Солдатик» тихо ойкнул, заточка выпала из его руки, металл тихо звякнул о бетон. Юдин встал и изумленно обернулся.
— Слышь, командир, а он мертвый. У него лицо все в крови. Мать моя женщина, да это чикатил! Е-мое! Это что, ты его?
Раздетого солдатика, в чью форму обрядился чикатил, они нашли в щели между контейнерами, на лице его застыла какая-то недоуменная полудетская улыбка.
Карина сидела на диване «офиса», зябко куталась в песцовый мех и с сожалением разглядывала длинный зацеп на дорогих колготках. Оба пистолета лежали около нее на подушке, весь пол был усеян стреляными гильзами. Из разбитого окна, забранного решеткой, сильно дуло. Васинцов закрыл окно красочным настенным календарем и присел рядом с Милой.
— Я тут по коридору прошелся, там, наверное, с десяток уродов валяется, твоя работа?
— Нет, это Петрович. Я тут, у окна дежурила, они хотели трактором решетку вырвать, пришлось «Беларуси» колеса прострелить.
— Молодец, сообразила. Одинцов еще на связь не выходил?
— Связывался, они сейчас в промцехе заканчивают…
В коридоре раздались шаги, дверь отворилась, вошел Петрович. Лицо его было озадачено.
— Проблемы, Петрович? — спросил Васинцов.
— Еще какие!
— В смысле?
— Компьютеров нет.
— Естественно, их и не было.
— Ты не понял, на складе нет коробок, ни одной. Как исчезли.
Васинцов вскочил на ноги. Быть такого не может, как это нет коробок? Да, разумеется, в ярких коробках, что их «бригада» разгружала на складе, никаких компьютеров не было, за исключением одной, что они специально вскрыли на улице, чтобы продемонстрировать любопытным глазам чудо буржуйской электронной техники. Это на всякий случай, чтобы наживку «заглотили» наверняка. Но коробки-то, набитые разным барахлом для весу, были. И не одна-две, а три зиловских кузова, столько на горбу не уволочешь.
Склад был действительно пуст. Пломбы на дверях были на месте, окна целы, а коробок не было. Вот дела! Более двух сотен коробок с «дорогими американскими компьютерами» исчезли, словно испарились. В это время позвонил Одинцов:
— Так, ребята, отбой. Мы взяли пятнадцать человек — сплошь «ублюдки». Стая на приманку не вышла. Кстати, Васинцов, проверьте-ка склад, мы тут на путях нашли вагон, набитый такими же коробками, что и у нас.
— Назовите себя и цель вашего визита, — вежливо предложили из динамиков над бронированной дверью.
— Открывайте, ОМОН!
— ОМОН? — удивились за дверью. — Мы не вызывали ОМОНа.
— Откройте немедленно!
— Это частная территория, у вас есть постановление на обыск?
Омоновский капитан смачно выругался. Да, это он лоханулся, на территорию бывшего бакалейного склада, а теперь офис-центра, надо было проникать раньше, когда ворота еще были открыты и не подключены к сигнализации. Но он со своими ребятами уже столько раз вламывался в различные «конторы» без всяких постановлений…
— Я тебе сейчас покажу постановление, я тебе сейчас двери вынесу! — пригрозил омоновец.
— Я немедленно звоню в милицию и в прокуратуру.
— Ах ты, сука! — Капитан громко выругался и со злостью ударил ногой в окованную дверь. Над дверью зашипело, из незаметных ранее отверстий показались клубы белого дыма.
— Всем назад! — крикнул капитан, почувствовав знакомый запах «черемухи», и, обливаясь слезами, кинулся вниз по лестнице.
Одинцов с трудом сдерживал ярость, он вышагивал по комнате, где заседал оперативный штаб, и матерился сквозь зубы. Омоновский капитан сидел, понурив голову, и теребил в руках маску с прорезями. Но Одинцов ругался не на него, он ругал себя…
— Идиот! Идиот! Идиот! — повторял он то и дело. — Они же меняются, они учатся, они становятся все умнее…
— Вы о ком, шеф? — спросил Васинцов.
— О них, о тех, кого мы сегодня упустили. Нет, это не просто чикатилы, это даже не вожаки стаи, это что-то новенькое. Ладно, подведем итог операции: шесть убитых бомжей, десяток раненых, утверждающих, что они — грузчики базы и рвались ночью в ангар, потому как все как один забыли в раздевалках ключи от квартиры. Пятнадцать человек задержанных в производственном цехе, все, как вы уже догадались, — грузчики базы, те, кто задержан с оружием, — охранники. И тоже все как один вернулись, потому что забыли личные вещи. В ангар они не ломились, по окнам не стреляли. Имеем еще одного ярко выраженного чикатилу, да, с хвостом. Но чикатилу странного, одиночку, без стаи. Либо стая все-таки была, но мы ее пропустили… Есть еще четверо граждан, задержанных нашим другом Петровичем и милой Милой с поличным при попытке ограбления. Есть видеозапись, но налетчики и не отпираются. Но в подготовке грабежа не признаются, утверждают, что гоп-стоп был спонтанным.