Не мой идеал
Шрифт:
– Я здесь, – громко произнесла Тая, снимая обувь. – Сейчас чай выпью, и мы с тобой пойдём гулять.
Последнее слово девушка выделила особенно чётко, потому как оно было неким сигналом, волшебным образом преобразующим сонную собаку в бодрого пса, готового к приключениям.
Однако на этот раз команда не была услышана, и это уже всколыхнуло в душе тревогу.
– Вилли, ко мне!
И снова тишина.
Тая прошла в гостиную, посмотрела по углам и, не найдя питомца, бегом ринулась в спальню. Сердце бешено колотилось, в ушах пульсировала кровь, бурлившая в венах.
Влетев в распахнутую дверь, сквозь слёзы, застилающие глаза, девушка чуть не натолкнулась на чёрного пса, свернувшегося клубочком у края кровати. Вилли поднял большую голову и радостно завилял хвостом. В его тёмных глубоко посаженных глазах светилась радость.
– Как ты меня напугал, маленький! – Тая присела рядом и погладила собаку по жёсткой шёрстке. Вилли принюхался и ткнулся мордой в её руки, лизнув пальцы синим языком.
– Что с тобой? – бормотала девушка, ощупывая Вилли, который, казалось, бы совсем не против и даже начал прикусывать руку, полагая, что его приглашают к игре. – Отстань, дурачок!
Наконец, девушка нащупала маленький осколок стекла, плотно сидящий в подушечке задней лапы. Стоило Тае дотронуться до его острого края, как Вилли вздрагивал и убирал лапу.
«Видимо, утром поранился», – подумала девушка, вспоминая о том, что пёс шёл домой очень медленно, еле плёлся. Тогда она списала его поведение на упрямство и нежелание идти домой. Шарпеи славились и молчаливым упорством, и малой чувствительностью к боли. Но утром Тая слишком спешила и решила, что Вилли просто капризничает.
«Что же делать?» – в панике думала она теперь, гладя собакина по голове. Из-за глупой фобии машины у неё не было. Значит, такси.
Только ведь надо ехать в самое лучшее место, где Вилли помогут быстро, качественно и так, чтобы он быстрее встал на лапы. Девушка схватила одеяло, закутала в него собаку. Та смотрела на сборы хозяйки с поистине философским спокойствием, иногда виляя хвостом. Глупенький, что с него взять.
– Только быстрее! – выпалила Тая, садясь с собакой на руках в машину. – В «Айболит».
– Заболел? – спросил добродушный водитель такси, кивая на Вилли. Собакин как обычно был рад любому человеческому вниманию. Выставочный темперамент, чтоб его!
– Да, – выдохнула Тая, начиная потихоньку приходить в себя. Так, панику надо отставить и думать хладнокровнее! А в голову лезли страшные байки из интернета и не менее пугающие названия собачьих болезней: парвовирусный энтерит, чумка, отравление крысиным ядом.
Тая понимала: скорее всего, всё дело в стекле, вонзившемся в лапу. Ну а вдруг не только в нём? И это «не только» наполняло сердце ужасом и мешало трезво мыслить.
– Выздоравливай! – кинул на прощание водитель Вилли, высаживая Таю у крыльца известной в городе клиники. И очень дорогой. Видимо поэтому таксист взял за поездку в полтора раза больше обычного тарифа.
Полчаса в дороге немного отрезвили Таю, и паника девушки улеглась. Отнеся на руках питомца к ближайшим кустам, она подождала, пока собакин закончит вечерние дела. Пёс немного прихрамывал и старался не наступать на повреждённую лапу, но в целом выглядел здоровым и весёлым.
Переведя дух, Тая отключила телефон и переступила порог элитной клиники.
3
К счастью, очереди почти не было. Подождав, пока из кабинета выйдет седой старичок, опирающийся на мощную резную трость и несущий подмышкой визгливую болонку, Тая сгребла в охапку одеяло с завёрнутым в него Вилли и влетела в кабинет ветеринара.
В просторное светлое помещение, где белый кафель на стенах, и металлический стол, поблескивающий холодом в бликах люминесцентных ламп, расположенных под потолком напоминали о неизбежной боли, только вытерпев которую можно стать на путь выздоровления.
Тая в знак солидарности крепче прижала к себе Вилли.
– Ну-с, молодая леди, – сказал пожилой мужчина с пышными усами и аккуратной бородкой. Он напомнил девушке портреты старых докторов на развороте учебника по истории медицины. – Кладите своего плюшевого зверя на стол.
Сердце Таи забилось так часто, словно операция предстояла ей самой. Жальче всего было из-за того, что Вилли непонимающе таращился влажными глазками-пуговками и радостно вилял хвостом. И не объяснишь собакину, что боль надо потерпеть, потом непременно станет лучше…
– У него там лапка поранена, – сбивчиво объясняла Тая, пока ветеринар осматривал собаку, позволявшую залезть себе в пасть и под хвост. Иногда Вилли с беспокойством посматривал на хозяйку, пару раз вздрогнул, но снова не подал виду, что ему больно.
– Ну вот и всё, – спокойно проговорил собачий доктор и показал Тае острый осколок, который извлёк из раны. – Теперь держите его крепче, обработаю порез. И не балуйте так животное! Собака, особенно кобель, должен чувствовать крепкую руку.
– Да я не очень балую. Иногда только… – лепетала Тая, гладя собаку по жёсткой блестящей шерстке.
– Глаза слезятся. Значит, кормите не по рациону, – усмехнулся в усы ветеринар, и вскоре довольная Тая, утирая слёзы, несла пострадавшего к выходу. И чуть было не налетела на другого посетителя.
– Аккуратнее, – неприязненно произнёс знакомый баритон.
Тая замерла на месте и снова почувствовала, что краснеет. Чёрт! Хоть бы не заметил!
– Простите, – как можно тише пробормотала она и, опустив голову с надвинутым по самые глаза капюшоном, постаралась обойти лакированные туфли стороной. Заодно радуясь, что заправила волосы в хвост, иначе рыжая шевелюра могла бы выдать хозяйку, как говорится, с головой.