Не мой типаж

Левин Алексей

В коридоре он неторопливо шел к следующей аудитории. Особо никуда не торопился – апатия уже давно стала его привычной попутчицей: она забегала далеко вперед, оборачивалась через плечо, устало ожидала, когда он подойдет. Затем брала за руку, целовала в губы, отравляя их своим пресным запахом, и снова сбегала вперед. А Леша все шел и шел за ней, не зная, как сменить свой маршрут.

Кто-то больно ударил его по плечу.

– О, сорян. – Оглянулся на него проходящий мимо Зубов. Он поднимал гриф, которым только что ткнул Лешу. – Как ранение? Серьезное? Кости целы?

Леша не сразу

понял, что нужно отвечать на такие вопросы. Увидев его растерянность, Зубов рассмеялся, оскалив свои клыки, и продолжил быстро идти вслед за девушками. Как бы и ему хотелось быть таким уверенным в себе. Может, стоит посмотреть, как они будут выступать сегодня в главном корпусе?

На обеде он действительно отправился в главный корпус. Есть особенно не хотелось, в горле и так стояло плотное чувство горькой тошноты – можно было сказать, что он вдоволь наелся своих мыслей, так что обед можно было легко пропустить. На улице было пасмурно, поэтому открытие спартакиады решили проводить в холле здания.

– И с торжественной песней «Gaudeamus igitur» перед нами выступит квинтет девушек! Поприветствуем! – Слишком громко сказала в микрофон организатор мероприятия. Слушатели, которые были в основном представлены самими участниками и преподавателями, поддержали выступающих аплодисментами. Леша прислонился плечом к одной из колонн в центральном холле, смотря на выходящего Зубова. Тот лихо накинул на плечо ремень гитары, дал первые аккорды. Выступающие девушки запели академический гимн.

Учебные недели стали перерастать в месяцы, месяцы – в семестры, а те – в учебные полугодия. После получения диплома Леша получил прямое направление в городскую психиатрическую больницу №11 – он уже проходил там практику в качестве интерна, и теперь его очень ждали в остром отделении психозов. Текучка кадров там была сумасшедшая – острое отделение выбивало зубы многим молодым врачам буквально в первые полгода работы.

– Девушка, простите, мне нужен… – Леша пробежал глазами по листку. Остановился, перечитал инициалы еще раз. – Покровский… Цезарь Петрович?

– А, поняла, Вы новый врач, верно? – Медсестра в белом халате улыбнулась. Леша кивнул.

– Да, это я. Борисов Алексей Иванович.

– Давайте Ваши документы. – Она взяла папку, стала что-то заполнять.

– У меня на практике руководителем была Галина Семеновна Шульц. Я думал, я с ней дальше продолжу работать. – Немного растерянно заметил Леша, оглядев светлый и просторный кабинет.

– Галина Семеновна на пенсию с этого года ушла. Но Цезарь Петрович тоже очень хороший врач, опытный. – Девушка снова широко улыбнулась. – Хорошо, что Вы к нам пришли. У нас врачей мало совсем осталось, нагрузка такая, что приходится до ночи сидеть с документами. А так разгрузите.

В интернатуре Леша проходил стажировку в отделении неврозов. Но на момент выпуска оказалось, что штат в отделении неврозов заполнен, а в остром, как всегда, не хватает рук. О Галине Семеновне у него остались хорошие воспоминания – эта уже немолодая женщина в свое время научила его разговаривать с депрессивными пациентами, определять, в какой момент требуется коррекция выбранного лекарственного курса, да и вообще дала понять, каково это – работать в психиатрической больнице.

Теперь же он направился вместе с санитаром к зарешеченным дверям острого отделения. Об этом месте на кафедре психиатрии ходили настоящие легенды – едкие профессоры нередко рассказывали байки о сомнамбулических больных, о пацанах из интернатов, любящих совместную дрочку во время отбоя, о том, как некоторые умудряются сбегать буквально через форточку. Леша лично никогда не был в остром отделении, но примерно знал, что режим здесь более строгий, нежели в отделении неврозов.

– Значит, с собой никаких колющих-режущих, ручки тоже оставляйте в кабинете. – Буднично ворчал рослый санитар, проходя мимо женщин в пестрых халатах. – Цезарь Петрович должен быть у себя, но, если кабинет закрыт – значит, ушел на обход.

Они добрались до конца коридора, поднялись на этаж выше. Дверь с табличкой заведующего отделением была приоткрыта.

– А, Алексей Иванович! – Вскинул руку рябой старик в белом халате. – Опаздываете, голубчик!

– И-извините. Много времени оформление заняло. – Леша нахмурился, переживая, что так с ходу сразу испортил мнение о себе. Но заведующий уже выходил из кабинета, поэтому новому врачу пришлось мгновенно последовать за ним.

– Хорошо, что явились, тут у нас с самого утра дом вверх дном. – Не оборачиваясь, маршировал Цезарь Петрович. Они прошли через рекреацию, в которой сидело в гомоне несколько женщин, и оказались в одной из палат.

– *банные суки! Пустите! Выпотрошу!

Два санитара привязывали к кровати девушку. Первое, что особенно бросилось Леше в глаза, были ее длинные, густые, спутанные волосы. Они разметались по подушке, словно гигантские водоросли. Увидев подходящих врачей, девушка на мгновение затихла. Толстые губы растянулись в улыбке.

– Цезарь Петрович. – Руки и ноги у нее были привязаны к кровати, но это не помешало ей сделать змеиное движение телом. Полы халата раскинулись. На ней была короткая ночная рубашка, под которой совершенно не было нижнего белья. – Доброго утречка.

– Ну что ж ты, Света, с утра пораньше-то, а? – Подмигнул ей старик-психиатр. Один из санитаров поправил на ней одежду, на что та мгновенно оскалила зубы и дернулась, стремясь напасть. – Неужто плохо спалось?

– Хорошо спалось, отлично спалось. – Залебезила она. Тут ее взгляд переместился с лица старика на Лешу. – Цезарь Петрович, что ж Вы нас не представите?

– Это врач новый, лечить тебя будет. – Цезарь Петрович взял карту в руки. – Алексей Иванович. Ты уж будь умницей, веди себя хорошо. Нам новых врачей ох, как не хватает. Не обижай его, ладно?

– Новый врач? – Пациентка напряглась. Затем откинула голову и захохотала.

– Обоссалась, стерва. – Бросил раздраженно санитар. – Нина Анатольевна! Смену белья надо!

– Я уже вся мокрая, берите меня скорее! – Закричала девушка, мотая головой из стороны в сторону. – Вяжите меня, мучьте меня!

– Да уж, повысим дозу до 20. – Распорядился Цезарь Петрович, когда к ним одновременно подскочили санитарка со свежим бельем и медсестра. – Кто на ночной смене был? Не ушли еще? Пусть ко мне зайдут.