Не моя жена

Рай Альмира

– Я сделал гравировку внутри, – продолжил он. – Давно. Но не показывал тебе. Глянешь?

Меня раздражало то, с какой щенячьей преданностью он смотрел на меня, строя эти свои невинные глазки. Но я протянула руку. Сначала с крепко сжатым кулаком, чтобы убедиться, что он увидит багровые пятна от его же пальцев на моих запястьях. А когда он сфокусировал свой взгляд на синяках и опять стиснул зубы, я разжала руку. Глеб вложил в нее коробочку, и я достала кольцо.

«Любовь моей жизни» – гласила сопливая надпись. Как мило! Язвительный комментарий уже крутился на языке. «Кольцо посвящено тебе самому?» Еле сдержалась.

– Я

хотел, чтобы ты увидела это, потому что нам сейчас, как никогда, тяжело. Я вынужден признать, что наш брак дал трещину.

Тут уж как язык не сдерживай…

– Я рада, что ты заметил!

– Прошу, не перебивай, – проговорил Глеб строго, но в сочетании со щенячьими глазками все равно выглядел глупо. – Я оступился. Сделал чудовищную ошибку. И очень перед тобой виноват. Прежде всего, я должен извиниться за то, что посмел обидеть тебя и твои чувства.

«Их нет». Сдержалась. Внимательно слушала, не перебивала, как он и просил.

– И я понимаю, что одним словом твое прощение не заслужить. Но я не собираюсь на этом останавливаться, слышишь? И сдаваться тоже. Я лишь прошу тебя дать мне время показать, что ты главный человек в моей жизни.

«Ложь».

– Мне никто не нужен, Варь, – произнес Глеб, казалось бы, так искренне… Настолько правдоподобно, что у меня заныло сердце. Если бы только это было правдой. Если бы только он повторял мне это каждый день. И любил в самом деле, а не на словах. Если бы… – Ты знаешь, у нас есть проблемы. Ну, не дал Бог ребенка. Мы много раз обсуждали этот вопрос. Я давно мечтаю стать отцом, а ты мамой. Знаешь, ты станешь лучшей мамой в мире, я в этом ничуть не сомневаюсь.

Боже! Зачем по самому больному? Зачем раскаленным металлом по кровоточащей ране? Я, закинула голову, пытаясь унять дрожь в подбородке, но безмолвные слезы все равно потекли по щекам.

– Прости, милая, – продолжил Глеб, как заезженная пластинка. – Я все ждал чуда и, видимо, просто… Устал ждать. Не знаю, на что я надеялся. Да и не так уж важно уже. Натворил дел. Но знаешь, вчерашняя ночь заставила меня переосмыслить всю жизнь. Я не мог заснуть до утра, думал обо всем.

Я даже плакать перестала. Утерла слезы и посмотрела этому плуту в глаза. Он начал храпеть через минут двадцать после того, как ушел от меня. Но как правдоподобно врал! Поразительно! Поразительно, что я впервые за десять лет это заметила.

– И что? – спросила и подавила нервный смешок. – Что надумал?

– Что нам нужен ребенок, – выдал он на полном серьезе. Мне вдруг стало дурно. Ребенок от него – я в клетке до конца своих дней. Грех так думать, но сейчас я за свое бесплодие мысленно поблагодарила высшие силы.

– Нет, – шепнула я и мотнула головой. – Я не могу.

– Я знаю, – заверил он, расценив все по-своему. – Но раньше мы не обсуждали альтернативные варианты. А теперь я к ним готов. Мы можем себе позволить даже суррогатное материнство. Другая женщина выносит ребенка, испытает на себе все тяготы беременности и родов, и тебе не придется страдать. И что самое лучшее – не придется гадать! Мы сразу сможем выбрать пол ребенка. Многие звезды сейчас так делают, в этом нет ничего зазорного! Все не так страшно, как звучит, Варь. Просто позволь мне обо всем позаботиться, и у нас появится сын.

«Молчи! Умоляю тебя, молчи!»

– О зачатии тоже позаботишься?

Маска Глеба на секунду

дала трещину. Почти незаметно. И он быстро надел улыбку на смазливое лицо.

– Это хороший знак! – заявил он и взял мою руку. – Ты возвращаешься к этому снова и снова и пытаешься меня уколоть. Это говорит о том, что тебе больно. Ведь ты все еще любишь меня. А значит, не все потеряно для нас, любимая. Мы просто оступились.

Стоп! Еще несколько лживых предложений назад был только он. Когда оступиться успела и я?

Как могла, улыбнулась ему в ответ, и забрала свою руку, спрятав под одеяло.

– Значит, ты сделаешь все, чтобы я тебя простила? – задала уточняющий вопрос.

Глеба это повеселило еще больше. Он хмыкнул, мол, это было слишком легко, и развел руками.

– Проси, что хочешь. Требуй!

– Развод, – повторила я заветное слово.

Глеб стрельнул в меня злым взглядом. Я ждала его! Кажется, за ночь я превратилась в адреналиновую наркоманку. Но это здорово встряхивало, что ни говори.

– Варвара, – проговорил он диктаторским тоном. – Это слово ты можешь просто выбросить из своего лексикона.

Неожиданно он заполз на меня и приблизился к лицу нежеланно близко.

– Я люблю тебя, – вынес мне приговор. – И потому развод не дам ни за что на свете. Только через мой труп, Солнышко.

А после Глеб широко улыбнулся и потерся своим носом о мой. Давно забытая нежность… Из какой-то чужой, не моей жизни. Из жизни семнадцатилетней влюбленный девчонки.

– Подумай о том, что я сказал, ладно? – предложил он и быстро чмокнул меня в плотно сжатые губы. То, что мне все это не очень нравилось, он предпочел не замечать. Как всегда. – Я постараюсь вернуться пораньше. Ничего не готовь! Мы пойдем в ресторан. Я оставил на кухне кредитку, ты можешь потратить на себя столько, захочешь. Лимита на сегодня нет.

Очередное странное предложение, вызвавшее во мне ехидный смешок. Лимита нет! Но только на сегодня. А то, что во все остальные дни один сплошной лимит, то это, конечно, не в счет.

– Варь! – позвал Глеб, уже стоя у двери. И вновь виновато-глуповатый вид. – Я уволил ее.

– Кого? – Не сразу поняла. Мысли все еще вертелись о лимитах на мои желания.

– Снежану. Ассистентку, которая тебе звонила.

Я опять прикусила губу. На этот раз больнее, потому что истерический смех так и норовил вырваться. Но мне-то звонила Елена. Вся в слезах, умоляла отпустить Егора, ведь она его любит безумной запретной любовью. Это сейчас мне хотелось смеяться, а вчера я и двух слов связать не могла – погрузилась в шок. Почти сразу бросила трубку, словно та обжигала, и долго-долго смотрела в стену, пока меня колотила дрожь.

Глеб почти ушел, так и не дождавшись моей благодарности за то, что уволил не ту любовницу. Я его окликнула. Сама не знаю… Это не было похоже на хорошую идею, но одна мысль все не отпускала: «Я никто, потому что ему так выгодно. Я никто».

– Да? – спросил Глеб, буквально вбежав в спальню.

– Раз не даешь мне развод…

– Не даю! – оборвал он строго.

– Тогда… – Запнулась. В моей голове полное предложение прозвучало так: «Тогда позволь мне хотя бы устроиться на работу». И я тут же высмеяла себя саму. Я не должна просить у него разрешения. Это ведь абсурд, верно? Расправила плечи и не спросила, а заявила: – Тогда я устроюсь на работу.