Не надо меня обижать
Шрифт:
– Сержик, главное помни как выглядят купюры, а все остальное приложится само собой.
– Вот можешь ты обнадежить, – посетовал парень.
Мы втроем прошли в съемочный павильон, где уже находилась вся бригада. Как только мы появились, так сразу же привлеки внимание.
– Ирма, вон там стоит новенький, которого к нам пригласили, не сбрехали, – шепнул мне Сержик.
В центре съемочной площадки появилась Рози, до этого сидевшая в кресле, положив ногу на ногу.
– Раз все в сборе, то рассказываю о том, что мы будем сегодня снимать.
По мне так удовольствия от действа совершенно никакого, иной раз приходилось снимать по нескольку дублей одного и того же, повторяя одну и ту же сцену, потому как Родригесу не нравилось, что получалось в записи. Иной раз съемки шли часами. За это время я выматывалась, как ломовая лошадь. Изображать страсть и удовольствие можно час, от силы два, но когда это требуется делать на протяжении десятков часов, то становится просто невыносимо.
– Итак, -продолжила Рози, – декорации вы видите. В них ничего необычного. Расскажу предысторию, которую вы должны знать и все время во время съемок держать в голове.
– Можно подумать у нас что-то меняется кроме постельного белья, – послышался голос одно из операторов.
– Разговорчики в строю, – Рози. – Кому что-то не нравится как минимум могу урезать зарплату.
Все сразу же замолчали. Рози женщина была строгая, могла и выполнить свое обещание по поводу денег.
– Богатый клиент, а его будет изображать у нас Лем, – произнесла Рози, взглянув на новенького. Вся съемочная площадка перевела взгляд вслед за ней. Кто-то зацыкал, а пара смельчаков даже умудрились вполголоса прошептать сальные штучки, что не того представили богатеем.
– Еще раз кто-нибудь мне вякнет. Выгоню, – повысила голос женщина.
На площадке воцарилась тишина. Когда Рози повышала голос, как сейчас, сразу становилось понятно, что женщина зла. А злой она всегда исполняла все что говорила.
– Вот так-то лучше, – одобрительно заметила она. – Продолжим. Как я уже сказала Лем – богатый клиент, который пришел в элитный бордель для выполнения его самых тайных желаний. Он немного стесняется, но тем не менее желает получить тридцать три удовольствия.
– Это как? – не выдержала. Слишком уж долгой была подводка.
– Он хочет прочувствовать себя и в качестве девочки, и в качестве мальчика.
– Нам опять изображать тройственный союз? А Родригес потом будет плеваться, что ничего на камере не видно из-за десятка ног, задниц и всего остального.
– Нет, Сладкие губки, – я скривилась, услышав сценическое прозвище.
Не любила я его, хоть и понимала, что его наличие необходимо. Пошлое оно было и гадкое.
– Трахать тебя сегодня будут только лишь языком.
– И на том спасибо, – оскалилась. Наверняка, у Лема из-за гейской натуры эрекция на женщин была слабой. И из-за этого придется стимулировать член. Со стороны же это выглядело не очень эстетично.
Хотя, о какой эстетике может идти речь при съемке порно фильма? Что-то я стала забываться и впадать в философствование.
– Для этого у него есть нос, язык и губы, – продолжила Рози.
– А моя, моя задача в чем заключается? – подал голос Сержик, видя, что Рози на меня не шипит за уточняющие вопросы.
– А твоя милок – трахать все что движется, тогда, когда я скажу. И попробуй только не быть готовым, ссылаясь на какое-то там недомогание, – рыкнула женщина, строго глядя на парня.
Почему-то она недолюбливала Сержика. В чем была причина этого мне не ясно. Просто не любила и все. Это замечала не только я, но и другие члены съемочной группы. Сержик по этому поводу упорно отмалчивался. У меня же было подозрение, что когда-то, в самом начале между Рози и парнем был конфликт. А вот что они не поделили, можно было только догадываться.
– Ладно, не буду вас томить. Сержик будет наяривать тебя Лем, пока ты будешь ублажать Ирму, – Рози обратила все свое внимание на новенького.
– Во, бля, опять мне трахать мужика в тощий зад, – Сержику совсем не понравилась перспектива. Все же парень предпочитал стандартные отношения, даже при всей их витиеватости и необычности.
Рози сделала вид, что не слышит последнего высказывания Сержика. Иногда на нее находила вселенская благодать.
– А теперь, за работу. Всем все понятно? – народ загудел, понимая, что ничего не понимает.
Все разбрелись по своим местам. Светотехники принялись настраивать оборудование, то включая, то выключая свет. У операторов была похожая задача, так что они тоже были при деле. Гример по имени Лука усердно делал вид, что занят, в сто пятидесятый раз проводя кисточкой мне по лицу. Ассистентка Мими что-то перебирала в ящике, где хранились игрушки для взрослых и различного рода смазки. Зачастую только с их помощью удавалось доиграть сцену.
– Итак, все покинули съемочную площадку. Ирма ты должна встретить богатого клиента возле двери, показав на камеру свою радость от общения с ним. И, пожалуйста, сделай так, чтобы эту сцену мы сняли с первого дубля. Не хотелось бы ее переснимать несколько раз. Нам еще много работать, – принялся командовать Родригес.
– Ты меня с кем-то путаешь, мой генерал, – парировала в ответ, стоя возле бутафорской стены, за которой уже должен был занять позицию Лем.
– Будешь много болтать. Отшлепаю, – пригрозил Родригес, усаживаясь на свой любимый стул.– Камера. Поехали, – прозвучала команда.
На съемочной площадке все замерли, понимая, что сейчас начнется то, ради чего все собрались, а именно съемки фильма.
Я, одетая в шикарный халат персикового цвета, неспешно покачивая бедрами, прошла вдоль стены, имитируя дефиле по коридору. Прозвучал звонок. Я замерла, радостно улыбнувшись в камеру, и словно птичка, вспорхнувшая с ветки, понеслась открывать дверь.