Не надо переворачивать лодку! 2
Шрифт:
– Товарищ майор! Всё! Учения остановлены! Замечаний нет! Вы можете показать сейчас свой полк?
– Так точно, товарищ комбриг!
Мы перелетели в Сенгурены, под Бельцами, я его обогнал, потому, что он летал на УТИ-4. Комиссар полка доложился. Большая часть самолётов полка было рассредоточено по трем запасным аэродромам. Но ни одной зенитки вокруг аэродромов не было.
– Виктор Петрович! А где зенитки?
– Вон, одна! Техник Вахненко из снятого БС сделал. Не прибыли, товарищ комбриг!
– Понятно.
Поговорил с лётчиками.
– Как Вам новые самолёты?
– Строгие! И посадочная скорость выше, чем у И-16. Маневренность ниже.
– У 'И-185'? Вы издеваетесь?
– Нет! Нам запретили выполнять многие манёвры на них.
Смотрю на Иванова, он кивает головой: 'Да, запретили! Полковник Жизневский приказал!'
Я пальцем показал на ближайший самолёт:
– Виктор Петрович! Вот этот вот, к вылету готов?
Иванов посмотрел на Копылова, тот кивнул.
– Да, товарищ комбриг!
Вскакиваю на крыло, парашют на месте, Саша Филиппов пытается что-то сказать, показываю ему пальцем, куда он должен идти. У Саши очень недовольное лицо.
– От винта!
Взлетаю и показываю, на малой высоте, полностью тот пилотаж, который показывал на параде в прошлом году. Срезав круг, сажусь, подруливаю к тому месту, откуда взлетел. Заглушил двигатель, вылез из машины, под крики лётчиков. Меня начали качать. 'Мы думали, что вы просто 'метла'! А Вы - лётчик!' 'Знакомься, Андрей! Это лучший ас Второй Мировой Войны: старший лейтенант Покрышкин!' - раздался голос Сергея.
'Подрался' в воздухе с пятью-шестью летчиками. Одолеть Покрышкина было очень тяжело, пилотирует на грани физических возможностей, но он знал особенности машины хуже. Взял на этом. После полётов сказал Иванову:
– Виктор Петрович! Принимайте дивизию. Майор Матвеев - начальник штаба. Капитан Атрашкевич - принять полк, капитан Фигичев - назначаетесь начальником штаба полка, старший лейтенант Покрышкин - командир 1 эскадрильи и, Виктор Петрович, особое внимание обратите на слётанность и радиосвязь! Полк мне понравился! Уделите особое внимание ночным полётам, капитан Атрашкевич!
Глава 3 книги 2
В Москву вернулся через 20 дней. Лучше всего дела обстояли в ЗОВО, где Копец внимательно прислушивался к тем переменам, которые происходили в дивизиях ПВО. Надо будет на самый юг радиолокаторы отправить. В Москве ждали новости: маршал Кулик разжалован до генерал-майора и отправлен командовать дивизией в Забайкальский Военный Округ. Жигарева по результатам проверки боеготовности ВВС сняли с должности. Но, в том же приказе, сняли Птухина, хотя он этого и не заслуживал. Еду в штаб ВВС знакомится с новым командующим: генералом Новиковым, бывшим командующим ВВС ЛенВО.
Александр Александрович принял меня напряжённо и, только тогда, когда мы заговорили о контр-адмирале Берге, он, наконец,
Прошла, наконец, моя аттестация, по её итогам я получил звание генерал-лейтенанта авиации. День был омрачён гибелью Чкалова. Он разбился на И-190. Валера! От судьбы не убежишь! В глазах слёзы, еду к Ольге Эразмовне. Там все, все кто мог быть. Он был легендой нашей авиации. Слов у меня не оказалось. Сталин плакал. Чкалов для меня сделал всё, как и Сергей. Отказало кислородное оборудование. Он потерял сознание, когда пришёл в себя - было поздно. Его похоронили в Кремлёвской стене.
Дня через два, в воскресенье, раздался звонок, и нас с Маргаритой пригласили на дачу к Сталину. Впервые мы были в совсем домашней обстановке у Сталина. Я предложил сделать шашлыки и сациви. Сталин попросил охрану вынести кресло в сад и внимательно смотрел, что я делаю.
– Вам нравится готовить, как я вижу? Андрей, можно я так буду тебя называть?
– Конечно, товарищ Сталин!
– Видимо, я старею, и мне хочется иметь возле себя такого молодого и способного человека. С Василием этого не получилось. Ты возьмёшь его к себе, чтобы совсем от рук не отбился! Остальные, почему-то, не понимают, что его надо держать в руках. Думают, что он пожалуется мне, и я с ними что-то сделаю. А ты - не трус! Такой же, как Валерий был!
Сталин налил себе и мне Хванчкару.
– У тебя очень красивая жена! У тебя же есть сын! Почему его не привез?
– Если хотите, я позвоню, и его привезут.
– Нет, не стоит! Раз так получилось, значит, так получилось. Но, следующий раз - привези его. Сколько ему?
– Два года!
– Большой уже! Как ты думаешь, сколько у нас есть времени до начала войны? Именно твоё мнение.
– Года полтора, товарищ Сталин. Максимум два.
– Мало, совсем мало. Успеем?
– Должны успеть. Во всяком случае, летом это было бы...
– Не хочешь говорить слово: катастрофично? Почему во власть лезут отбросы? Здесь что, медом намазано?
– Не знаю. Я во власть не рвался. Просто делал своё дело.
– Как тебе Новиков?
– Нормально. Он умеет организовать работу. И не пылит в глаза. Хороший командующий, и умеет стружку снять, не обижая людей. В серьёзных вопросах - очень принципиальный.
– Мне Лаврентий говорил, что ты просил обеспокоиться ядерной физикой. В чём тут проблема?
– Физик Ган высказал предположение, что при неуправляемой ядерной реакции из нескольких килограммов, от двух до 20, можно извлечь несколько килотонн эквивалентной энергии. То есть - получить сверхмощную бомбу. Одна такая может уничтожить город. Т.к. все данные по этой проблеме засекретили, значит, все работают над этой проблемой. Т.к. Гитлер понял, что он сильно отстал от нас в авиации, есть вероятность, что он пойдёт этим путём. Нам надо успеть раньше него.
– Хочешь заняться этой проблемой?
– я задумался и спросил Сергея. Прозвучало: 'НЕТ'