Не оставляй меня одного

Рубина Дина Ильинична

empty-line/>

Это было здорово! Он медленно опускался, и ветер приятно ворошил его волосы. Честно говоря, Трикитак даже слегка огорчился, что земля уже близко, — ему очень понравилось летать под зонтиком.

Приземлился он на грядке с помидорами. А на подушку — желтую с голубыми цветочками — прямехонько упал высоченный сухой тополь.

К Пэну подбежали эсквайр, и Джонни, и Майкл, и Пит, поставили его на ноги, отряхнули, и Смит воскликнул:

— Браво, сэр, это была прекрасная командировка! Я очень рад, хоть вы и раздавили три помидора…

В это время все услышали лай и повизгивание, доносившиеся из сарая с кроликами.

— Кстати, сэр, я совсем забыл, — сказал эсквайр. — Утром на прогулке за мной увязалась одна смешная собачонка. Я запер ее в сарае и решил подарить вам, довольно быть одному! — С этими словами Смит открыл сарай, и оттуда выбежала маленькая собачка — белая, с черным ушком и закрученным хвостом.

Она выскочила из сарая и с визгом бросилась прямо к Джонни.

— Би-и-иг! — заорал Джонни. — Мой славный Биг!!! — И завизжал вместе с собакой. А Майкл и Пит, заткнув уши, бросились домой.

— Какая удачная командировка, джентльмены, — сказал обрадованный Трикитак. — Теперь, Джонни, мы должны вернуться, и я тебе возвращу Бига за столом «Выдача опознанных вещей».

По пути они встретили старую леди, ту самую, которую увидел в подзорную трубу Трикитак.

— Джонни! — крикнула она. — Ты жив, мой мальчик! — и бросилась обнимать МАЛЬЧИКАКОТОРЫЙСТОЯЛВУГЛУ-КОГДА-то. — Я согласна, пусть эта дурацкая собака остается, но чтобы ты не смел больше уходить из дома без спроса!

— Мистер СПРОС — это твой воспитатель, Джонни? — полюбопытствовал Пэн. А эсквайр шаркнул ножкой и поклонился старой леди.

— Мне очень приятно, мэм, — сказал он, — хотя в этом деле и пострадали три помидора на моей грядке…

Бабушка взяла Джонни за руку, и они пошли домой. Джонни все время оборачивался и махал рукой, а рядом с ним бежала маленькая смешная собачонка Биг.

Поздним вечером, когда Пэн сидел один в своей гостиной и мешал кочергой угли в камине, в дверь постучали. На пороге стояли эсквайр Смит и Джонни, на руках они держали непонятную собаку с большими ушами и длинным туловищем.

— Это вам, сэр, — сказал эсквайр, — негоже быть одному.

— Это вам, сэр, — сказал Джонни, — ведь вы остались без Бига…

Трикитак сначала растерялся. Он так РАСТЕРЯЛСЯ, что долго не мог НАЙТИ, что сказать. Он достал знаменитый платок «Белые начинают и дают мат в три хода», протер ими стекла очков, высморкался и наконец сказал:

— Спасибо, друзья мои… — И взял непонятную собаку на руки. Она посмотрела на Пэна блестящими глазами, шевельнула ухом и вдруг лизнула его в нос.

— Ну что ж, мне очень приятно, — сказал эсквайр Смит. — Я просто счастлив, а из раздавленных помидоров получился отличный салат.

Затем все они отлично поужинали, и Трикитак посвятил Джонни вот это стихотворение:

«Ты куда собрался, Джонни,Поздно вечером на пони?» —«Я собрался в темный лес,В нем вчера мой сон исчез.А без сна, увы, друзья,Мне уснуть никак нельзя».

Тем самым он намекал Джонни, что некоторым мальчикам давно пора в постель.

Стихи о Трикитаке и о непонятной собаке

Подарили ТрикитакуОчень странную собаку.Не собака, а потехаСреди всех других собак.На нее глядеть без смехаНевозможно просто так.С Трикитаком на прогулкуПес идет по переулку.Удивляется народ:«Это что за зверь идет?На собаку, хоть убей,Вовсе не похож он.Уши сами по себе.Туловище — тоже.Не собака, а урод.Непонятно просто.Может, это бегемотМаленького роста?»Вдруг выходит из воротИм навстречу рыжий кот.Как увидел ТрикитакаС непонятною собакой,Дыбом шерсть и хвост столбом,Подходить опасно.И решили все кругом:Это — ТИГР УЖАСНЫЙ!Всем известно — тигру в пастьСтрашно на обед попасть.Что такое,Что такое,Непонятное такое?Разбегается народ.ТИГР ПО ГОРОДУ ИДЕТ.Кто в автобус заскочил,Чтобы в нем укрыться.Кто налево что есть сил,Кто направо мчится.А один господин,Очень толстый господин,Влез на дерево скорей,Спрятался между ветвей,Как мартышка ловко,В целях маскировки.

Стало страшно Трикитаку.Бросил он свою собаку,И вскарабкался на крышу,И еще немного выше.И сидит на дымоходе,И слезать не хочет вроде.Что такое,Что такое,Непонятное такое?Это тигр или котДнем по городу идет?Если это тигр — ясно,Жизнь в городе опасна.Значит, всем необходимоДрессировщика проситьТИГРА в КЛЕТКУ посадить.Но собака Трикитака,Непонятная собакаНе боится никого,Даже ТИГРА САМОГО.Мчится на врага без страха,Лапой бьет его с размахаТак, что рыжий зверь подпрыгнул…И не стало больше тигра.И тогда сказал народ:«Это был не тигр,А кот.Даже детям это ясно,Кот не может быть опасным!»А собаку ТрикитакаВсе вокруг благодарят.«Очень славная собака», —Улыбаясь, говорят.А один господин,Очень толстый господин,Что на дереве сидел,Спрятавшись между ветвей,Как мартышка ловко,В целях маскировки,Снял соломенную шляпуИ пожал собаке лапу.Но пора уже, однако,Нам вернуться к Трикитаку.Он бежит, спасенью рад,С плиткой шоколада,Потому что шоколадДать собаке надо.И сказали люди все:«Нам теперь понятно всем,Не отыщется на светеПса храбрей собаки этой.Пусть она чернее ваксы,Нет собаки лучше ТАКСЫ!»

Глава VII (немного грустная)

Подыщите себе хобби

В один прекрасный, a может, и не совсем прекрасный, а скорее всего, совершенно не прекрасный, а даже очень скучный и дождливый день Трикитаку стало не по себе. ОН просто сделался САМ НЕ СВОЙ. Непонятно чей, но не свой. Говоря проще, ему надоело работать в Столе Находок директором и сотрудником, потому что с тех нор, как он нашел для Джонни собаку Бига, в городе никто ничего не терял.

Пэн Трикитак повесил на дверях Стола Находок большущий замок, раскрыл зонтик и побрел под дождем к себе домой. Дома он снял телефонную трубку и набрал номер телефона эсквайра Смита.

— Смит, дружище, — грустно сказал он, — как ваши дела?

— Плохо, — пробубнил эсквайр, — насморк никак не проходит.

— Не ПРОХОДИТ? — посочувствовал Пэн. — А вы не пробовали поговорить с ним по-хорошему? Например, так: «ПРОХОДИТЕ, сэр, ПРОХОДИТЕ мимо, идите своей дорогой!..»?

Смит промычал что-то неразборчивое, а Пэн сказал:

— Мне, знаете ли, совсем стало тоскливо ничего не искать, ничего не находить и не выдавать никаких находок…

— Я думаю, сэр, вам следует подыскать себе хобби, — сказал вдруг эсквайр.