Не отдавай меня ему
Шрифт:
К сожалению, два года назад Майя ушла в мир облаков. Без боли, во сне. Сердце остановилось. Доктора сказали, что ее организм после многих лет алкоголизма был изношен, но она успела сказать сыну самое главное — что она его любит. И доказать это.
Марат тяжело переживал потерю, а я просто была рядом. Как и он, каждую минуту нашей жизни. Плохую или хорошую, неважно. Важно, что мы все еще были друг у друга и помнили все уроки судьбы. Не забыли ни один.
Я вошла в квартиру и прислушалась. Тишина.
Разделась,
Я на цыпочках подошла ближе, осторожно накрыла всех пледом и ушла в кухню, предвкушая сегодняшний вечер. Этот день всегда был для нас особенным. Только нашим.
Приготовила ужин, сварила макароны с сыром, которые обожала Агата и услышала как сопит Верочка.
Тихонько вышла и забрала из рук мужа нашу дочь. Марат открыл один глаз, понял, что все в порядке и Верочка не решила устроить побег на четвереньках, расслабился.
Я села в удобное кресло-качалку в нашей спальне и кормила дочь грудью, напевая ей ее любимую песенку, когда вошел Марат.
Сел на постель и потер сонные глаза:
— Ты давно пришла?
— Около часа назад. Прости, задержалась на работе.
После нашего переезда мы с Ратом решили, что я уже достаточно набралась смелости и опыта, чтобы арендовать кресло в салоне, а не работать на проценты. Мой муж помог мне закупить материалы и найти подходящее место.
Клиентов было очень много и работала я почти до самых родов. Асманов ругался, что я и рожать поеду только допилив очередной маникюр, но мне нравилось быть занятой. Да и дома было скучно — мой муж очень много работал в те месяцы.
— Агата проснулась? — уточнила я, с любовь глядя на причмокивающую дочь.
— Ага. Уже макароны лопает, — улыбнулся Рат, — когда Таня придет?
— К семи обещала. Ее Олег заберет с работы и сразу к нам.
Моя старшая сестра вышла замуж. Снова. На этот раз действительно удачно. Они с Олегом познакомились в банке, куда Таня устроилась на работу. Сестра долго не решалась начать с ним серьезные отношения, но терпение Олега победило все ее сомнения.
И несколько отрицательных тестов на ВИЧ помогли принять правильное решение и навсегда забыть о старой жизни.
Моя старшая сестра наконец-то нашла свое счастье, а вот младшая…. Ненависть Миланы к нам оказалась сильнее, чем мы предполагали.
Мы пытались. Я и Таня много раз пытались наладить с ней отношения, но ничего не выходило. Каждая наша встреча заканчивалась ссорой, хлопаньем дверей и гордым уходом Миланы.
Мы
Пока безрезультатно, но мы не отчаивались.
К тому моменту моя дочь уже наелась и выпустила грудь.
— Тетя Маша, спасибо, вкусные спагетти! — на пороге стояла растрепанная Агата и улыбалась беззубым ртом.
У нее недавно выпали передние молочные зубки.
— Пожалуйста, солнышко! — улыбнулась я, — уроки нужно делать?
— Нет. Можно я с Верочкой еще поиграю?
— Нужно! А мы с Маратом пока пообедаем. Только играйте так, чтобы я видела, ладно?
— Ладно.
Дети забрались в манеж, Верочка сразу же потянулась за своей любимой игрушкой, а Агата принялась что-то ей рассказывать.
Ровно в семь часов за племянницей приехали Таня с Олегом. Сестра знала про нашу с мужем дату и, довольно подмигнув, забрала дочь, отказавшись с нами поужинать.
К девяти Марат искупал дочь, я уложила ее в постель, переоделась в тонкое платье на бретелях и отправилась в кухню.
На столе уже стоял торт, в фужеры был налит сок, а Рат курил на балконе. Никак не получалось избавить его от этой дурной привычки.
Муж вернулся, занося в комнату морозный воздух, голодным взглядом осмотрел меня с ног до головы и хрипло прошептал:
— Еще один год наш.
— Показывай! — нетерпеливо потребовала я.
Марат покачал головой и достал из ящика альбом. Обычный детский.
Дрожащими от предвкушения руками я взяла его в руки, открыла на нужной странице и рассматривала свой потрет. Каждый год в один и тот же день Марат меня рисовал, но показывал свое творение только через год.
Это были приятные отголоски тех времен, которые мы всегда помнили, но вспоминать и уж тем более говорить о них вслух не любили.
На новом портрете я была другая. Счастливая. Беременная. Я смотрела на себя с листа бумаги, обнимая округлившийся живот и мягко улыбалась.
По щеке покатилась слеза, а Рат недовольна нахмурился:
— Ну и чего ты плачешь? Мы живы и побеждаем.
— Да. Как ты хочешь нарисовать меня в этом году?
Муж подошел ко мне, нежно провел кончиками пальцев по моей шее, подхватил тонкую лямку и отодвинул на плечо. Затем вторую, оставляя меня с обнаженной грудью.
— Вот так. В этом году я хочу так….
Он обжег меня взглядом черных глаз, забрал альбом, достал карандаши и уложил прямо на пол. Как в самый первый раз, когда он рисовал первый портрет. Сел рядом и принялся рисовать.