(не)отец моего ребенка
Шрифт:
Его глаза прямо напротив моих, от поцелуя нас разделяют жалкие миллиметры, и, когда наконец-то он ловит мой вздох, накрывая мой рот своим, я не могу удержаться и запускаю пальцы в короткий ёжик его волос, отвечая взаимностью. Он действует неторопливо, словно боится спугнуть меня. Это все похоже на какой-то сон. Игорь углубляет поцелуй, перемещает на меня вес своего тела, стягивает с меня одеяло. Прохладный воздух в комнате холодит кожу, а настойчивые ласки мужчины вдруг отрезвляют меня.
— Нет, — отстраняюсь от него и смотрю испуганными глазами. Господи, что же я натворила?
— Прости. — Игорь утыкается лбом в мое плечо и тяжело дышит. Отодвигается в сторону и ложится рядом на спину, выдерживая между нами дистанцию.
Мы молчим. Дышим почти в такт. Все так же громко. Сердце в груди никак не хочет успокаиваться. Желает прильнуть к мужчине. Прижаться к нему.
— Мне уйти?
— Как хочешь, — стараюсь, чтобы мой голос звучал равнодушно, потому что на самом деле хочу совершенно обратного.
Игорь, словно прочитав мои мысли, остается. Я лежу на одной стороне кровати под одеялом, он — на другой, поверх него. Тянется к ночнику.
— Не против, если я погашу свет?
— Нет.
В комнате становится темно. И оглушительно тихо. Я прислушиваюсь к каждому шороху и движению мужчины. Он лежит все так же далеко от меня, а у меня до сих пор губы горят от нашего поцелуя. Это было так невероятно. Я улыбаюсь, радуясь, что в темноте мужчина никак не сможет увидеть это, провожу пальцами по губам и не могу понять, что это между нами произошло. Воздух вокруг нас все ещё наэлектризован, я чувствую неловкость. Не знаю, как смотреть ему утром в глаза. Переворачиваюсь на бок, а потом и сама не понимаю, как проваливаюсь в сон. Когда просыпаюсь, Игоря нет. Ни в моей постели, ни в квартире. И я с сожалением отмечаю, что без него становится слишком пусто и одиноко.
Глава 34
Вика
Я невероятно волнуюсь, когда прохожу к доктору, и чувствую себя немного неуютно под ее пристальным взглядом.
— Два раза переносили прием — хорошо, что хоть на третий явились. Что же вы так, мамочка? — качает головой женщина, и я впиваюсь пальцами в ручки сумочки.
— Так получилось, — отвожу взгляд в сторону, чувствуя себя и в самом деле безответственной.
— А где ваш?.. — Она многозначительно поднимает бровь, и мне хочется провалиться сквозь землю. Помнит все-таки о том представлении, которое устроил здесь Игорь в прошлый раз.
— В командировке.
— Что ж, надеюсь, вернется скоро. Все ваши анализы в норме, я назначу вам новые, и в следующий раз приходите с отцом ребенка, ему тоже нужно будет сдать кровь.
— А это необходимо? Ну, отец ребенка…
— Игорь Алексеевич настаивал на проведении абсолютно всех анализов, хотел даже, чтобы вас осматривали каждую неделю, и главврачу с трудом удалось убедить его, что в первом и втором триместре нет необходимости так часто посещать клинику. Так что передайте ему, что его присутствие в следующий раз обязательно.
— Хорошо, — киваю растерянно и могу только догадываться о том, когда это Игорь успел пообщаться с половиной персонала клиники и, судя по раздраженному тону женщины, порядком всем надоесть.
— Ну, а теперь рассказывайте, как чувствуете себя. Есть какие-то странные ощущения? Токсикоз перестал мучить вас по утрам?
— Кажется, да. — Я прокручиваю в голове, когда в последний раз меня начинало мутить при виде еды, и понимаю, что где-то неделю назад. Сейчас же, наоборот, у меня вдруг проснулся аппетит и захотелось всего и сразу.
Доктор задаёт ещё несколько вопросов, даёт направление на анализы, согласовывает со мной дату следующего приема и в который раз напоминает, что я должна прийти с отцом моего ребёнка. Я растерянно прощаюсь с ней и выхожу из кабинета, не зная, что делать. Не просить же Юру приехать в клинику и сдать анализы? Можно ли без этого вообще обойтись? Ведь матери-одиночки не названивают своим бывшим с требованием прислать несколько миллилитров своей крови?
«Как все прошло?» — прилетает сообщение, и мой сердечный ритм учащается. Прошло всего полдня, как Игорь улетел, а мне уже одиноко, и я не представляю, чем занять себя в его отсутствие. Теперь никаких совместных завтраков и ужинов.
«Все хорошо. А ты как? Уже на месте?»
Я задерживаю дыхание, ожидая ответа. Скажет ли что-то насчет прошлой ночи? Вспомнит ли о поцелуе? Нужно ли мне как-то прокомментировать это? Извиниться? Или сделать вид, что ничего не произошло?
«Если бы. У меня пересадка. Жду свой рейс. Буду поздно, так что отзвонюсь уже завтра. Я оставил наличку в шкафчике у входа, и не забывай, что у тебя есть кредитка».
"Хорошо. Я тогда фрукты себе куплю".
«Малыш, не нужно отчитываться передо мной о каждой своей покупке. Если ты потратила деньги, значит, так надо. Все, мой рейс. Не скучай и не отказывай себе ни в чем».
На моем лице появляется улыбка. И всё-таки с ним невероятно просто, несмотря на то, что Игорь самый странный мужчина из всех, что я встречала. Память все ещё подкидывает воспоминания о вчерашней ночи, и я прикасаюсь пальцами к губам. Мечтательно прикрываю глаза и откидываюсь на спинку мягкого сиденья роскошного автомобиля. Его Игорь тоже оставил мне. Вместе с водителем, чтобы я не моталась по городу на общественном транспорте и такси. От такой заботы хочется расплакаться. Особенно после всех тех событий, которые произошли в моей жизни за последние несколько месяцев.
Дома я первым делом нахожу чистый лист бумаги и ручку, захожу в интернет, чтобы найти все полезные продукты, которые стоит включить в рацион беременных, и зависаю там до конца дня. Перечитываю о каждой неделе беременности с самого начала, когда я ещё не знала о том, что ношу под сердцем малыша, смотрю, что ждет меня дальше, и очень удивляюсь, когда оказывается, что ребёнок уже может слышать мой голос и чувствует все мои эмоции.
— Ну привет, мой хороший. — Прикладываю ладонь к животу и прислушиваюсь к себе в надежде почувствовать отклик, несмотря на то что прекрасно знаю: на таких ранних сроках невозможно ощутить шевеление малыша.