(не) Отец моего сына

Марр Эмилия

У нас с Вовой ухудшились отношения, когда мы узнали о моей беременности три года назад . Он вдруг резко охладел ко мне. Стал работать еще больше. Днями пропадая на работе. Мне даже казалось, что он помог мне открыть магазин нижнего белья, чтобы я тоже была чем-то занята и не мелькала перед ним лишний раз.

Так до родов я занималась развитием и рекламой своего магазина. Пока я была в декрете, Жанна взяла на себя эти обязанности.

Когда Никите исполнилось два месяца, муж предложил переехать в загородный дом,

который недавно приобрел, обосновав это тем, что ребенку нужно пространство. Только в этом доме его настолько много, что мы с Вовой перестали встречаться.

Звонок мобильного отвлекает от мыслей о прошлом.

– Ален, ну ты где? Я думала, мы к восьми договорились? – недоумевает подруга.

– Извини, не спала толком ночью. Скоро буду. Ты там держись.

Никитка еще спит, а я спускаюсь вниз, чтобы встретить его няню.

Как назло, Андрей в этот момент в гостиной, разбирает какие-то документы.

Мы игнорируем друг друга, поэтому молча прохожу мимо. Открываю двери и впускаю свою гостью в дом.

– Здравствуйте, проходите, пожалуйста, Татьяна Викторовна.

Няня сына – взрослая женщина в преклонном возрасте и годится ему скорее в бабушки, но мне и Вове она понравилась на собеседовании, и вот уже почти год, как она с нами.

– Сегодня погода будет прохладной, я приготовила Никите теплую одежду для улицы, только, пожалуйста, не разрешайте ему играть с водичкой во дворе, как бы он ни просил, хорошо?

– Да, конечно, Алёна. Мы просто вокруг дома погуляем.

– Алёна, – неожиданно слышу голос Андрея за спиной, – что происходит? Кто эта женщина?

Его тон хоть и не груб, но все же ничего хорошего не предвещает. Он бесстыдно рассматривает нашу няню, как будто пытается найти в ней изъян.

Няня Никиты вскрикнула, будто приведение увидела. Сделала шаг назад, схватившись за сердце. У нее участилось дыхание. Боже, только этого мне не хватало. Татьяна Викторовна обняла меня со спины, и удерживая как щит, произносит: – Свят! Свят! Алена ты тоже видишь Владимира? Как живой! Только помолодевший…—шепчет мне в спину. Лишь сейчас осознаю, что она ранее с ним не встречалась, а знала только мужа. И увидев на сколько они похожи приняла Андрея за умершего Вову.

– Это не мой муж, Успокойтесь, пожалуйста. И не приведение. Познакомьтесь это младший брат моего мужа – Андрей.

– Ах, Андрей, – вдруг выходит вперед, отойдя от своего шока Татьяна Викторовна и сама представляется ему, – я наслышана о вас.

Андрей кидает на меня настороженный взгляд, а я почему-то готова все отрицать, потому что это не я говорила этой женщине о девере.

– Уверен, что вы слышали о моем сложном характере, поэтому без проблем примете новость: вы уволены. Спасибо, но в ваших услугах мы более не нуждаемся. Ваш расчет придет

завтра.

От неожиданности его заявления просто стою и хлопаю глазами, сказать ничего не могу.

В растерянности перевожу взгляд на Татьяну Викторовну, которая так же находится в шоковом состоянии и не знает, что дальше? Как поступить?

– Алена, я тогда пойду?.. – тихо говорит она.

– Нет!

– Да!

Одновременно выкрикиваем с Андреем.

Перевожу на него грозный взгляд.

– Не смей! Это переходит уже все границы. Татьяна Викторовна, поднимитесь к Никите, пожалуйста. А мы поговорим…

Не успеваю закончить свою мысль, как Андрей быстро рванул вперед и, обойдя нас, перекрыл дорогу на лестницу.

– Зарплату вам плачу я. Вы завтра получите расчет. Дом мой, и я прошу вас покинуть его. Что не понятно? Из уважения к вашему возрасту я сдерживаюсь, но скоро и этому придет конец.

Женщина побледнела. Испугавшись, что она может упасть в обморок, я схватила ее за предплечье.

Что делать? Как поступить?.. На физическое противостояние я точно не пойду, но и оставить вот так этот полнейший самопроизвол с его стороны я не позволю. Вопрос: делать ли это при посторонней женщине или нет?

– Думаю, нам надо поговорить, Андрей, – произношу напряженно, крепко сжимая кулаки, – а Татьяна Викторовна в это время посидит с Никитой.

– Алена, ты, кажется, забываешь, кто здесь хозяин. Отпусти эту милую женщину и не беспокой меня по таким пустякам.

– Я все же пойду, – шепчет Татьяна Викторовна, как будто еще не отошла от шока.

Я так зла на Андрея, что уже не слышу няню.

А этот наглый гад, добившись желаемого, возвращается на диван и, взяв в руки лист бумаги, делает вид, что читает, какие слова там сложены из букв.

– И что это значит? Почему ты уволил няню?

Андрей поднимает на меня взгляд, откладывает документ и лениво откидывается на спинку дивана.

– Я не понимаю, зачем тебе няня? – разводит руки в разные стороны, жестикулируя. – Я ненавижу, когда в доме находятся посторонние. И почему я должен терпеть эту женщину? Приведи хотя бы один довод в ее пользу, и тогда обещаю подумать…

Ненавижу такую формулировку! Почему я должна его уговаривать?! Я что, его служанка? Работник? Кто я для него?

Чертов сноб! Прибила бы его прямо тут на диване! Ох, как же у меня чешутся ладони…

– Полегче, Алена. Ты так выглядишь, как будто готова на меня наброситься голыми руками…

О, с превеликим удовольствием свернула бы тебе шею!

– Неужели твоя хваленая выдержка трещит по швам?.. – издевается надо мной.

Эх, все вазы люблю в доме, каждую сама подбирала, а то запустила бы в него хотя бы одной…

– Мне уже страшно от твоей ненависти, которая так и сквозит, и я все еще жду твою уважительную причину держать тут няню.