Не откладывай убийство на завтра
Шрифт:
– Так что вы мне посоветуете сделать с рукописью?
– Попробуйте отнести ее в издательство.
– А в какое?
– Их много в Москве, посмотрите по справочнику.
– А вы куда бы мне посоветовали? У меня очень хороший роман получился, просто мировой шедевр!
– И я тоже пишу, – закричала девчонка в цветастом платье, – у меня уже исписана целая тетрадь, восемнадцать листов!
– Я тоже! Я тоже! – неслось отовсюду.
– Знаете, я пишу очень быстро, – продолжала вещать девушка, – примерно за неделю. Всем моим родным и друзьям нравится,
Катарина искренне сочувствовала Офелиной. Ей, наверное, каждый раз приходится выслушивать подобные заявления.
Внезапно крик девчонок перекрыл громовой возглас:
– Где Офелина, где она, покажите мне?
Катка повернула голову. Через толпу пыталась протиснуться внушительных габаритов высокая брюнетка. В руках женщина держала хозяйственную сумку, доверху набитую продуктами. Как только она оказалась перед Магдаленой, стоявшие позади люди закричали:
– Эй, куда без очереди прешь?
Не обращая на них внимания, тетка подошла к столу, за которым сидела писательница.
– Как вам не стыдно, – заголосила она, – что вы себе позволяете?
– Я вас не понимаю.
– Ах, она не понимает, я имею в виду твое творчество, как можно писать такие книги, там же одна порнография.
– Порнография? – Магдалена начала теребить ручку. – Вы, наверное, меня с кем-то спутали, я пишу любовные романы.
– Я спутала? Не смеши меня. – Она поставила сумку на пол и, порывшись, извлекла из нее книжку. – Ты написала?
Взглянув на яркую обложку, Офелина кивнула:
– Я.
– Там же один секс, читать невозможно, посмотрите, кто в основном покупает ваши книги, соплюшки четырнадцатилетние, а вы позволяете себе описывать эту грязь!
– Послушайте…
– Нет, это ты послушай, моя дочь подсела на твою писанину, как на наркотики, читает запоем, уроки забросила, целыми днями мечтает о сказочном принце на белом коне.
– На голубом коне! – выкрикнул кто-то из толпы.
Тетка, не поворачивая головы, прогремела:
– Это точно, сейчас настали такие времена – даже кони голубыми стали!
К ней подошел охранник и попросил отойти в сторону:
– Вы мешаете.
– Я не сдвинусь с места! – бушевала баба. – Пусть немедленно прекратит развращать молодежь своими книгами. Что ни страница, то проститутки или мат-перемат.
Охранник подхватил ее под руки, пытаясь отвести к выходу. Скандалистка сопротивлялась из последних сил, но вовремя подбежавший второй парень сумел утихомирить грубиянку.
Магдалена побледнела.
– Я приношу свои извинения за произошедший инцидент, – сказала она, виновато наклонив голову.
– Бросьте, Магдалена Станиславовна, не обращайте внимания на сумасшедшую, мы вас любим, не расстраивайтесь!
Глаза Офелиной наполнились слезами. Невероятным усилием воли ей удалось взять себя в руки, чтобы прилюдно не разреветься.
Катка качала головой. Ну что за люди, никакого уважения! Устроила скандал, оскорбила, почти довела до слез, и все из-за того, что ей, видите ли, не нравится, как пишет автор. Ну, не нравится тебе книга, не читай,
Требуются ежедневный труд и упорство, писать надо не переставая, и только тогда можно чего-нибудь добиться. И если кому-то удалось взойти на Олимп славы, то только благодаря своему трудолюбию. Работать, работать и еще раз работать, именно в работе – ключ к успеху, так считала Катарина.
В кафе «Соника» Копейкина приехала без пятнадцати восемь, уже не надеясь застать там Марину.
Но Катка ошибалась, помощница режиссера сидела за дальним столиком у окна, потягивая кофе.
– Извините меня, – пробормотала Копейкина, – задержалась в книжном магазине, там сегодня была встреча с Магдаленой Офелиной.
Марина усмехнулась:
– Не предполагала, что ты страстная поклонница любовного жанра.
– И любовного, и детективного.
– Надеюсь, ты позвала меня не для того, чтобы рассказывать о своих литературных пристрастиях?
Катарина заказала чашку кофе и пирожное.
– Вообще-то, я хотела не рассказать, а как раз наоборот, спросить вас…
– Давай перейдем на «ты», вернее, я уже перешла, а ты все «выкаешь».
– С удовольствием.
– Ну, так в чем проблема? Сразу хочу предупредить: если попросишь замолвить за тебя словечко Ручкину, я говорю решительное «нет».
– Зачем мне это?
– Чтобы получить роль в сериале.
– Нет-нет, об этом даже не думай, кино меня волнует меньше всего. А побывав на площадке и воочию увидев изнанку актерской профессии, я вообще пребываю в шоке.
– Тогда не понимаю, я, напротив, кроме своей профессии, ничего и никого вокруг не замечаю.
– А целующихся Круглова и Карпову заметили, прости… я хотела сказать, заметила.
Марина уставилась на Копейкину.
– Вот это номер, разговор приобретает интересный поворот, но я тебя не понимаю!
– Что здесь непонятного, ты же знала, у Татьяны начался роман с Кругловым.
Марина расхохоталась:
– У Карповой, с Кругловым? Ну и насмешила, давно я так не веселилась. Ты разве не в курсе, Любомир не по этой части, у него совсем другие ориентиры.
– Ошибаешься, я в курсе, но мне также известно, что он… очевидно, решил их сменить.
– И откуда такая информация, если не секрет?
– Во-первых, я сама видела, как он целовался с Таней, а во-вторых, у меня есть дневник Карповой.