Не отпускай меня

Лондон Кейт

Алекси поднял Джессику на руки и, отнеся к креслу-качалке, уселся вместе с ней. Джессика подняла со спинки мягкую накидку и растянула на них обоих. Укрыв одно голое плечо Алекси, к другому прижалась головой. Прерывисто вздохнула, промокнула той же накидкой мокрые глаза и повозилась, устраиваясь удобнее.

— Так бы и сидела всю жизнь.

Дерево качалки заскрипело — Алекси начал укачивать ее. Момент успокоения — она с ним, в его объятиях. Но с тем, что «все это должно кончиться», он не смирится никогда.

— Решай сама, останешься

или нет.

Алекси ушел в «Приют чайки», ремонтировать кладовку. Джессика лежала на полу, рядом Таня, перед ними разложены книги по садоводству. Ветер, как и положено в середине марта, завывал, огибая углы дома, а в доме было теперь уютно благодаря обновлению. Маленькая Саша спала в своей плетеной колыбельке и будет спать, пока не придет время следующего кормления. Элли и Микаил наслаждались романтическим обедом в городе.

Если верить Виктору, середина марта — самое лучшее время, чтобы сажать картошку, и сегодня это было сделано. Огромный огород уже вспахали и проборонили. Джессика знала, как резать «семенные» картофелины, чтобы в каждом куске было по «глазку».

Оказывается, она стосковалась по простому жизненному ритму, который знала ребенком: сначала сажают огород, затем ждут и следят, как все растет. Как хорошо вывешивать простыни на веревку, натянутую Алекси. Джессика даже расплакалась, стоя между развешенными простынями, так, чтобы он не подсмотрел.

Он выглядел таким сердитым, обнаружив ее все-таки за этим занятием. Коснулся большим пальцем влаги на ее щеке, затем сгреб в охапку и прижал к себе, крепко, так что она чувствовала себя в безопасности и слышала успокаивающее биение его сердца. «Должно кончиться». Это очень важно. Может быть, и он чувствовал, что это чудесное время вдвоем — только маленький кусочек, уделенный им жизнью.

Две короткие поездки в Сиэтл, в ее офис. Они были необходимы. Алекси настоял ехать с ней. Конечно, он не сознался, что едет, чтобы оградить ее от Ховарда. Ему нужно, видите ли, закупить всякие там железки. Ему было плохо в ее доме — неспокойно. Ведь он привык к просторам на своем ранчо — к бесконечному небу, неумолкающим водам, бескрайней земле. Наблюдая, как он перебарывает себя, чтобы обеспечить ей безопасность, Джессика сознавала, что и ее настоящий дом остался там, в Амоте, — комфортабельный дом, отремонтированный ими вместе, с блестящими полами и большой, широкой степановской кроватью.

К действительности ее вернула Таня. Маленький пальчик путешествовал по картинке с маргаритками.

— Маргаритки веселые, правда? Они как маленькие лица. Виктор сказал, его жена любила маргаритки, особенно темно-пурпурные. Дедушка Фадей говорит, что у нас вырастет много малины и я смогу собирать ее. А бабушка Мэри Джо говорит, что разрешит мне помогать ей печь ее любимое печенье.

Здесь, в Амоте, жизнь совершает свой естественный круг.

Маленькая Саша шевельнулась и запищала. Джессика поднялась, чтобы перепеленать

ее.

Держа младенца на руках и чувствуя его приятный запах, Джессика услышала дверной звонок.

На открытой веранде стояла рослая блондинка. Длинные волосы уложены искусными волнами. Холодные карие глаза оценивали Джессику: у нее волосы попросту скручены и держатся на макушке посредством здоровенного зажима. Свитер с пятнами, оставшимися от последнего кормления малышки, комбинезон с нагрудником измазан краской, на левом носке дыра. Сама гостья одета как на картинке: дорогой свитер, джинсы от дизайнера, сапожки на высоких каблуках.

— Алекси здесь? — спросила незнакомка низким грудным голосом. — Мне сказали, что он живет здесь.

— Он на работе.

Презрительный взгляд на младенца, на жмущуюся к ноге Джессики Таню.

— Девочка определенно не Алекси. Уж очень большая. Три года назад он был слишком занят. Это твои дети? А ты его домработница? А грудничок — это ребенок Алекси?

Джессика сняла одеяльце с маленькой головки. Вот бы так же легко снять поднимающееся раздражение — а пожалуй, тут замешана и ревность.

— Алекси можно найти в «Приюте чайки».

— Да, я слышала, что он купил таверну, — продолжала незнакомка. Красивые глаза, бесстрастное лицо. Хищная акула, готовая к нападению.

— Его двоюродный брат, Микаил Степанов, сказал, что я найду его здесь. Ты точно знаешь, что его нет? Меня зовут Хедер Пелл. Мои фотографии были в журналах и в газетах, где печатают светские новости. Но ты, наверное, не читаешь. Мы были с Алекси помолвлены. Я вышла за другого, но сейчас разведена. Мы с Алекси были очень близки.

«И опять будем, так что приготовься, что тебя выгонят, детка», — явно намекала она.

Микаил всегда знает, что делает. Вполне возможно, послал Хедер сюда, чтобы она убедилась: у Алекси другая женщина.

— Это не его дети. Ваших фотографий я не видела. Нигде. Алекси в таверне. Благодарю за информацию и до свидания.

Джессика закрыла дверь и осталась стоять у косяка, ошеломленная этим внезапным появлением.

— Господи, какая красивая, — восхитилась Таня. — А воняет гадко.

— Красивая, да. А «воняет», наверно, парижскими духами по тысяче долларов флакончик.

Направляясь кормить малышку, Джессика увидела себя в зеркало. Растрепанные волосы, лицо без косметики.

Хедер Пелл, роскошная роковая женщина в поисках жертвы. Найдет ли Алекси ее привлекательной? Ясно, что да. Какой мужчина устоит перед этой сексапильностью! Длинные ноги, копна светлых волос.

Когда-то она сделала Алекси очень больно. За три года он так и не оправился. Мрачный и злой — таким Джессика его встретила. Она не позволит, чтобы это случилось с ним еще раз. Не первый год она защищает от гибели корпорацию, а теперь защитит любовника от этой пожирательницы сердец. Больше его не бросят, чтобы вцепиться в более богатую добычу.