(Не)пара
Шрифт:
— Чего? — возмущается Ксюха, но слушать пустые разговоры я не намерен. Бью придурку в челюсть, с садистским удовольствием наблюдая, как он падает в толпу и кривится от боли.
— Сука, че ж вы все сегодня такие тупые-то? — злость выливается в ещё пару ударов, когда Кирилла поднимают и он пытается треснуть мне. — Сказали же, блядь, уйди. С первого раза сложно понять?
Мне с огромным удовольствием хочется втоптать его прямо в этот пол, я бью ещё пару раз, но голос Ксюхи, кричащей позади, немного, на самую малость отрезвляет: вряд ли она хотела такого исхода.
— Артём! — кричит
Но к нам подбегают охранники, разнимая и ощутимо больно заламывая руки, а я улыбаюсь, потому что это был самый крутой способ избавиться от злости.
А дальше все как в тумане: разборки, разборки, разборки. Конченый орёт, что напишет заяву, администрация отпускать нас не собирается, а я просто сижу, пытаясь понять, где у меня болит, и куда мудила таки успел мне ударить.
Ксюха в панике звонит своему муженьку-боссу, и он приезжает так быстро, как будто сидел в машине у клуба и ждал, пока его женушке понадобится помощь. Мирослав уходит решать наши проблемы, пока мы сидим на диване, как в старые добрые, не хватает только чипсов и какой-нибудь идиотской комедии.
Когда адреналин сходит на нет, понимаю, что нихера хорошего не произошло. Если этот придурок на самом деле накатает заяву, улыбаться я начну очень нескоро. С хоккеем точно можно будет прощаться, мама сожрёт весь мозг своими «я же говорила», а отец снова начнет звать в свою компанию, и что самое обидное, мне реально придется туда идти.
Дело дрянь…
Но сестрица выбрала себе в мужья походу очень влиятельного мужика, потому что совсем скоро он возвращается, давая понять, что проблемы исчерпаны полностью. Жму ему руку в благодарность, он благодарит в ответ за Ксюху, и только одна сестрица все ещё в панике смотрит на меня, когда собираюсь уйти.
Вру ей, что иду к Колосу, хотя на самом деле выхожу так, чтобы он меня даже не заметил. Грузить его, витающего сейчас в облаках я не хочу, видеть Гаврилову как-то тоже, если она, конечно, с Антоном никуда не уехала.
Поэтому вызываю такси и еду в ближайший бар, чтобы нажраться. Как-то сильно меня сегодня все заебало.
* * *
Лиза
Когда Савельев уходит мне за фруктами, я выдыхаю, пытаясь собраться с мыслями.
Это издевательство.
На законодательном уровне нужно запретить носить мускулистым парням черные рубашки, потому что это невыносимо. Сидит напротив со своими закатанными рукавами, а мне хоть волком вой, ещё и спрашивает, что со мной случилось.
Ты случился, Савельев!
С ума схожу, честное слово, после всех этих снов не могу на него спокойно смотреть. И вот бесит же меня неистово, правда, но, Господи, желание сесть к нему на колени и сорвать эту рубашку, кажется, сильнее раздражения.
Колосовы (отныне я принципиально буду назвать их только так) не отрываются друг от друга, и я улыбаюсь, радуясь, что хотя бы у них всё в порядке. Встаю с диванчика, иду в туалет и прохожусь мокрыми ладонями по шее, чтобы немного прийти в себя. Холодная вода отрезвляет, и я смотрю в зеркало, раздражая саму себя таким тупым поведением в отношении Савельева.
Выхожу, пробираюсь через толпу, но вдруг меня кто-то хватает за
Через секунду мой рот атакуют проворные губы, а я вообще не успеваю ни понять, ни увидеть, что происходит.
Голова кружится от жары и резкости, и я на пару секунд выпадаю из реальности, стоя столбом и позволяя наглецу захватывать мои губы, но, когда зрение фокусируется, а осознание приходит, я отталкиваю от себя Антона, громко закричав.
— Какого чёрта?
— Не кричи, — он усмехается слишком противно, чтобы мне не было страшно, и прижимает меня к стене, нависая сверху и придвигаясь слишком близко. От него несёт алкоголем и сигаретами, и страх комом поднимается к горлу, заставляя дрожать. На что способен сильный молодой парень, будучи пьяным, если хочет отомстить девушке, которая его унизила?
На всё.
Он что-то шепчет на ухо, до боли сжимая талию, и я впервые в жизни не знаю, что мне делать. Дрожу, как листок на ветру, и надеюсь, что Антон отвалит.
— Что, уже не такая дерзкая, да?
— Зато я дерзкий, — голос Егора возвращает желание жить. Он оттаскивает от меня Антона, а я тут же оказываюсь в объятиях подруги, которая просит прощения фиг знает за что. Дурочка.
— Слушай, Тох, мне сейчас абсолютно похер, что мы друзья, веришь? Ты либо её больше не трогаешь и извиняешься, либо вылетаешь из команды и едешь в травмпункт. Выбирай.
Очевидно Антон выбирает первое, что-то даже прохрипев мне вроде извинений, и ретируется быстро, пока Егор не сменил милость на гнев. Выпиваю залпом стакан сока и замечаю, как официант приносит за наш столик фруктовую тарелку. Савельев…
— А где Тёма? — спрашиваю у друзей, но они пожимают плечами, заставляя меня хмуриться.
— Да что с ним будет? Всё нормально, — говорит Егор, и я пытаюсь улыбнуться, отчего-то не ощущая нормальности.
Я прошу Колосова вызвать мне такси, потому что продолжать веселье нет никакого желания, но друзья, тоже разочарованные вечеринкой, отвозят меня домой.
Я как дура всю ночь не могу уснуть из-за странного ощущения какого-то пиздеца и как ещё большая дура всё время проверяю, в сети ли Савельев.
Но он онлайн не появляется, что кажется мне очень странным, более того, он не заходит в сеть весь следующий день. Алиса по телефону говорит, что не в курсе, что произошло, и даже Егор не знает, что случилось, а в понедельник мы встречаемся с Егором на физре, где Савельева я снова не наблюдаю.
— Слушай, мне, конечно, на него плевать обычно, но с ним точно все в порядке? — спрашиваю у Колосова, чувствуя, что случилось что-то дерьмовое.
— Он пришел вчера на вечернюю тренировку на полчаса позже, с диким перегаром и синяками. Его выгнали из команды, Лиз.
И почему-то я чувствую себя виноватой.
Твою мать…
Глава 11. Савельев
Лиза
Я ненавижу чувство вины. Ненавижу сжирать себя изнутри, думать об одном и том же каждую секунду и нервничать от глупой ситуации.
Особенно я ненавижу это чувство, когда оно необоснованно.
Потому что я точно не виновата в том, что Савельева выгнали из команды.