Не плачь, девчонка
Шрифт:
Сметвик округлил глаза, посмотрев на помощницу:
– Никак тебя сам Мерлин обучал, дорогая?
Поппи залилась краской и с таким видом шагнула к Сметвику, протягивая красную бутылочку, что тот отшатнулся. И склянку забирал с видом человека, готового к коварству судьбы.
Подруга отошла, и он кашлянул, выдавливая красную мазь на ладонь:
– Ну и? Что там с цветком?
– Когда я его нашла, меня чуть не растерзали какие-то твари, – я передёрнулась, вспоминая те мгновения. – Но мне удалось положить его во флакон и уменьшить.
Сметвик и Поппи
– Ты нашла цветок! – прошептала подруга.
– Где он? – хрипло осведомился целитель.
– Остался только стебель и два лепестка, – с сожалением сказала я. – Могу принести.
– Бегом! – велел Сметвик.
Я бросилась наверх, торопясь выполнить поручение. На душе стало легче, что не приходится всё это переживать в одиночку.
Ворвавшись в комнату, я остановилась, словно налетела на стену. И было от чего.
Подушка валялась на полу, на её месте на простыне никаких лепестков не было. Зато перед зеркалом открытого шкафа стоял Северус с лепестком в руке. Пока я находилась в ступоре, он улыбнулся и пришлёпнул лепесток себе на лоб. Я дернулась, понимая, что уже не исправить ничего. Сев повернулся на звук, и, наверное, последний луч заходящего солнца скользнул по его лбу. Ребёнок вскрикнул, хватаясь за лоб. И я увидела второй отпечаток на тыльной стороне правой кисти. И она попала под луч!
Оставалось броситься к нему на колени, и крепко прижать к себе, целуя лоб и пострадавшую ручку.
– Мам, не плачь, – позвал ребёнок, обнимая меня за шею. – Мне уже не больно! Прости! Я хотел положить книжку!
– Ох, Сев! – я встала и подхватила его на руки. – Пойдём-ка, покажем доктору твою ручку и лобик.
– Ладно, – он потянулся и потёр ладошкой мою щёку.
Про стебель вспомнила, уже выходя из комнаты, он по-прежнему лежал на подоконнике.
Аккуратно взяла его, ругая себя, что оставила на солнце, но и двух шагов не сделала, как эта пакость, взметнулась над нами мелкой пыльцой. Мы с Северусом расчихались.
– Ну вот, – я боялась, что сейчас просто испугаю малыша безумным смехом. Так что взяла себя в руки, и спустилась вниз.
Сметвик стремительно обернулся.
Пришлось признаться во всём, что я делала с цветком папоротника, и куда все делось. Сама понимала, как неубедительно звучит. Доказательств не осталось никаких. Показала, куда впитались листочки у мужа, и куда – у Сева. Последней каплей стал рассказ про стебель. Как ни странно, несколько миллиграмм этой пыльцы Сметвику удалось собрать с нашей одежды, когда безмолвно повозмущавшись, он обратил на нас более пристальное внимание. Пыльца была собрана с помощью палочки и невербального заклинания и помещена в маленький флакон. Вид имела серебристый, а не зелёный.
Целитель спрятал его в карман магловских брюк, в которых и прибыл к нам домой. Наверное, Поппи подсказала, чтобы не шокировал Тоби сразу.
– Позови эльфа, – приказал целитель.
– Данко! – произнесла я.
Эльф тут же появился перед нами.
– Скажи-ка нам, Данко, – Сметвик пожевал губами. – Что ты чувствуешь в нём сейчас?
Эльф
– Хозяин Тобиас очень сильный маг, добрый целитель! Его магия сейчас повсюду. Она горькая, но очень полезная. Как горький шоколад.
– Объелся уже, поди? Да ладно, мы не сердимся, – Сметвик потрепал домовёнка по рыжему чубу. – А кем хозяин Тобиас был прежде? Сквибом?
– Нет, добрый целитель! Хозяин Тобиас не был волшебником. И сквибом не был. Но его всегда окружала светлая магия хозяйки Эйлин. Добрая Пифия называет это магией Любви.
– Интересно, – покосился на меня маг. – Можешь идти, Данко. И забери Северуса.
Сев радостно схватился за руку домовёнка и скомандовал:
– Давай! На чердак! – и они исчезли.
– Итак, дамы, что мы имеем. – Сметвик прошёл на кухню, налил себе воды и жестом велел нам сесть напротив. – Перед нами бывший магл, который в одночасье стал магом. Причём сильным магом, но учитывая то, что он не входит ни в какой магический род, само по себе уникально. Да если честно, я и случаев таких больше не знаю. Лет сто назад одна девушка сквиб стала слабеньким магом, после рождения ребенка от главы рода. Больше подобных сведений я не встречал.
Я чуть не проговорилась про Элен, но сдержалась. Не моя тайна, в конце концов.
– Я настоятельно советую тебе, Эль, уговорить мужа сходить к гоблинам. Возможно, ему удастся организовать новый род. Есть и похуже вариант – если у тебя остались связи с отцом, то он может принять Тобиаса в свой род. Только твой муж будет теперь посильнее Эдриана Принца, а это породит не слабый конфликт с главой рода.
– Нет никаких связей, – я помотала головой. А про себя отметила, что хорошо бы запомнить, как зовут папашу. – А он жив вообще?
– Хм, жив здоров. Даже слышал, что подыскивает себе невесту. Наблюдается он у целительницы Мариам Страут. Коллега от него плачет. Так что… не моё, конечно, дело, но я бы подумал на вашем месте об образовании нового рода. Опасно – да. Как магия отреагирует – опять-таки неизвестно. Но жить без поддержки рода – ещё труднее. Так что думайте.
– А всё же, – я с опаской покосилась на Тоби. – Что теперь будет? Я с трудом представляю, как мне всё объяснить мужу.
– О! – глаза Сметвика загорелись от предвкушения. – Благодаря тому, что Тобиас уже взрослый, это будет и проще и сложнее. Проще от того, что есть у нас в Мунго такой уникальный целитель Янус Тики, мой хороший друг. Он работает с магами, потерявшими память. Скажу по большому секрету, что у него имеется такая прелестная вещица, как флакончик со сбором воспоминаний. Омут памяти для этого флакончика требуется очень мощный, но в Мунго он есть. Суть в том, что магу, нырнувшему в омут, выбраться оттуда удастся только после самого окончания. Это полных двенадцать суток. И лучше бы, он был не один. Не знаю, пойдёте ли вы на это вместе с мужем, Эль, но я бы настоятельно рекомендовал. Одному может быть поначалу очень неуютно и даже страшно, хотя после первых суток это проходит – мощная психологическая поддержка делает своё дело.