Не плачь, Маруся!
Шрифт:
Серова вскинула на сестер глаза:
– Так вы обо всем догадались?
– Да.
Серова помедлила, а потом все же спросила:
– И что вы собираетесь теперь делать? Сдадите Милочку и Танечку? Но поверьте, девочки сделали это не со зла. Этот Альберт… Он заслуживает такой кары! И девочки взяли с него только то, что причиталось Милочке.
– Расскажите.
– Знаете, я Милочку видела только на фотографиях, но могу сказать, что они с Таней очень подходили друг другу. Обе не от мира сего. Милочка еще в пятнадцать лет родила своего Лешеньку. Отца мальчика никто и никогда
– Почему же? Многие так живут.
Серова смерила Варю взглядом:
– И многие ли из этих многих отмечают золотую свадьбу? Я вам скажу! Единицы. А все потому, что институт брака превратился в фарс. Когда мы с моим покойным супругом вступали в брак, то оба отдавали себе отчет в том, что это навсегда. А современная молодежь ни о чем не думает! Им все шуточки!
Варя промолчала. Хотя и могла бы возразить, что золотую свадьбу отмечают вообще единицы. И от штампа в паспорте продолжительность союза двух людей никак не зависит. Но она промолчала. Зачем сердить пожилую женщину? Пусть думает, как ей хочется.
– А потом, как я и предвидела, Альберт показал свой волчий оскал, – продолжала тем временем Серова. – Он затеял жилищный обмен. Якобы с целью выменять им троим более просторную квартиру, а на деле – чтобы лишить Милочку и Лешу их собственного жилья. В общем, история получилась ужасно некрасивая, даже отвратительная. Альберт продал их квартиру, которая по документам, оказывается, принадлежала ему одному.
– Вот ведь мерзавец!
– И не говорите. Мало того что он все это время ни копейки не давал Милочке, говоря, что они копят на другую, большую жилплощадь, так он еще и оставил ее с маленьким ребенком без крыши над головой. Своей собственной, между прочим, крыши. В квартиру Милочки этот Альберт не вложил ни копейки. И я считаю, что он не имеет на нее никаких прав.
– А Милочка не пробовала обращаться в суд?
– Даже и не пыталась. Она поговорила с юристом, и тот сразу же дал ей понять, что дело ее безнадежное.
– И тогда вмешалась Таня?
– Да. Тогда вмешалась Таня.
Помолчав немного, Серова снова взглянула на сестер и осторожно спросила:
– Что вы будете делать? Пойдете в милицию? Сдадите девочек?
Варя задумалась.
– Нет, – решительно произнесла она. – Мы никуда не пойдем. И более того, мы даже не намекнем Альберту, что знаем, откуда свалилась на него такая напасть.
Серова просияла:
– Правда?! Как я рада! Знаете, очень не хотелось бы, чтобы у Милочки отняли эти деньги.
Однако Варя выглядела озабоченной.
– Мы-то ничего не скажем. Но ведь будет следствие. И менты…
– Ах, оставьте! – взмахнула руками Серова. – Они никогда не выяснят правды! Танечка уехала в Индию. Назад она возвращаться не собирается. Так что все концы, как говорят, в воду. Никаких доказательств, что деньги у Милочки, нет. И я очень рада, что у нее и ее мальчика будет наконец снова своя крыша над головой.
Когда сестры возвращались на свою дачу, Тата позвонила Александре Сигизмундовне и коротко ей велела:
– Приготовь Альберта с вещами на выход.
– Что случилось?
– Он мне надоел.
– Тата! – ужаснулась та внучкиной черствости. – Как ты можешь? Альберт в ужасном состоянии. Он сегодня потерял сто тысяч долларов.
– Так ему и надо! – произнесла мстительная Тата. – И если ты, бабушка, не хочешь, чтобы мы все лишились нашей дачи, квартиры или другого нажитого тобой и мамой имущества, советую прислушаться к моим словам.
Отповедь, которую всегда приветливая и покладистая Тата дала бабушке, так поразила последнюю, что к тому моменту, когда сестры доехали до дома, Альберт уже стоял у калитки. Как и велела Тата, с вещами.
– Девочки, – жалобно протянул он, – девочки…
– До свидания! – резко произнесла Тата. – И не появляйся здесь больше!
Альберт так и ушел. Растерянный и жалкий. Но почему-то сестрам ни чуточки не было его жаль. Подумаешь, сто тысяч! Не обеднеет этот прощелыга. А долги, как известно, нужно отдавать. Обидно было другое.
– Жалко, – сказала Тата, покачиваясь вечером в качалке на старой веранде, – жаль, что прохиндей вроде Альберта может обмануть еще не одну женщину на своем пути.
– А ловко у нас получилось с этим расследованием. Скажи? Раз – и мы в дамках.
– Новичкам везет, – многозначительно проронила Варя.
– Новичкам? – замерла Тата. – Что ты хочешь этим сказать?
– А разве ты подумала не о том же самом? Что, если нам заняться сыщицкой деятельностью, так сказать, на профессиональном уровне?
Тата от волнения даже перестала качаться и с воодушевлением уставилась на сестру.
– Ты это серьезно?! Серьезно? Я ведь тоже хотела тебе это предложить! Но побоялась, что ты сочтешь мое предложение авантюрой.
Варя улыбнулась. И прижала к себе Тату.
– Какая же ты у меня еще глупенькая! Как я могу подумать такое про тебя! Да мы просто обязаны взять на себя эту миссию. Завтра же утром и начнем.
И обе сестры, уютно устроившись в большой качалке, затихли и стали смотреть на звезды. Те сверкали высоко и далеко, и не было им никакого дела до того, что происходит у людей. Да это и правильно. Если у людей порой возникают в жизни какие-то трудности, то решать их они должны сами или с помощью своих друзей. А не надеяться на то, что звезды вдруг возьмут и расположатся таким образом, что все устроится само собой.
Марина Крамер
Двадцать минут счастья
Я не различаю красного. Зеленый, коричневый, желтый – любой другой цвет я вижу, а вот красный – нет. Это не аномалия, не особенность моего зрения. Доктор говорит, что это психологическая защита, позволившая мне в свое время не сойти с ума.
Когда пять лет назад красные пятна расплылись по белому платью – вот именно в тот самый миг я вдруг перестала различать этот цвет. Вокруг все истошно орали, суетились, бегали, а я спокойно сидела прямо на крыльце Дворца бракосочетаний и держала на коленях голову моего мужа. Моего Игоря…