Не по сценарию
Шрифт:
Финн понял, что Кэйт была искренне огорчена.
– Никогда? Трудно в это поверить.
– Дело в том, что я позже сверстниц начала взрослеть. Я была застенчивой и неловкой, особенно в непривычной обстановке. А мальчишки в этом возрасте слишком поверхностны и даже… жестоки. – Она рассмеялась, но невесело. Было очевидно, что ее попытки быть «нормальной» не всегда заканчивались так, как это бывает в кино.
Кэйт со вдохом опустилась на лавочку, и Финн почувствовал желание доставить этот чертов «Тоннель любви» откуда угодно, где бы эти штуки ни производились.
Он
– Мне очень жаль.
– Ладно. Глупости это все. – Она откинулась на спинку и начала играть со своим мишкой. – Я все равно отлично провела время.
– Я тоже, – искренне признался Финн.
– Мне нужно сказать тебе кое-что.
– Давай.
– Я была не права, обвиняя тебя во всех своих проблемах. И тогда, и теперь. Я просто переложила ответственность за свои неудачи на тебя.
– Мы все по-разному решаем свои проблемы.
– Да, но я от них просто убежала. В Лондон.
– Иногда уехать – единственный выход.
Кэйт внимательно посмотрела на Финна.
– Ты имеешь в виду себя? Ведь ты тоже уехал из Вирджинии в Лос-Анджелес.
– Вроде того.
– Ты когда-нибудь жалел об этом?
– Нет. Мне нужно было начать все с чистого листа, подальше от родственников.
– Значит, вот как ты помирился со своей семьей. Ты просто уехал от них подальше, – рассмеялась Кэйт.
– Да, и ты сделала так же. Мы определенно ненормальные.
Она снова рассмеялась.
– И все же, знаешь, если, конечно, не считать дурацкого парика, мы с тобой сейчас вполне похожи на обычных людей. Ты самый красивый мальчик из всех, с кем я когда-либо каталась на карусели.
Продолжая озорно улыбаться, Кэйт опустила руку на бедро Финна, слегка его сжала, а потом наклонилась и поцеловала в губы. Этот поцелуй не был столь же невинным, как тот, которым Кэйт наградила его за плюшевого мишку. Нет, этот поцелуй был чувственным и сладким.
И в этот момент Финн перестал себе врать. Они с Кэйт прекрасно понимали друг друга. О чем он раньше думал? Ему нужно было поехать за ней в Лондон, вместо того чтобы притворяться, что она для него ничего не значит. Все его отговорки оказались фальшивыми.
Когда Кэйт отстранилась, ее лицо было счастливым и безмятежным. Финн уже привык к ее настороженному и усталому взгляду на съемочной площадке, и теперь… Теперь она была похожа на ту Кэйт, которую он когда-то знал, и он понял, что в последнее время, даже когда они были вдвоем, она почти никогда не расслаблялась.
Финн провел пальцами по ее щеке. С одной стороны, ему хотелось вернуться в город и провести остаток вечера, занимаясь с ней любовью. Но в то же время ему не хотелось, чтобы духовное единение, возникшее между ними сегодня вечером, вдруг рассеялось.
– Хочешь еще раз прокатимся на чертовом колесе?
Кэйт просияла:
– Конечно.
Финн встал и протянул ей руку. Кэйт расстегнула молнию, засунула мишку под толстовку и…
И вдруг кто-то совсем рядом крикнул «Финн!». Он повернулся лишь на долю секунды раньше, чем понял, что делать этого не стоило.
Вспышки камер почти ослепили его.
Диктор новостей обещал приятный летний день с умеренной температурой, низкой влажностью и легким освежающим ветерком – идеальное время для прогулки.
Но только не для Кэйт. Нечего было и пытаться выйти из дома.
Она чувствовала себя словно запертой в клетке. Возле подъезда ее дома который день дежурили папарацци. Все жалюзи были закрыты, и только регулярные визиты полиции удерживали журналистов.
Благодаря Интернету и круглосуточному кабельному телевидению новости распространялись со скоростью лесного пожара. Когда, возвращаясь с ярмарки, Кэйт и Финн подъехали к ее дому, там уже толпились папарацци.
Она подошла к окну и, приоткрыв жалюзи, посмотрела на улицу. Да, они все еще там.
Режиссер тоже оказался связан по рукам и ногам. Жадные до новостей журналисты окружили съемочную площадку. Съемочный процесс замер. Агент Кэйт был в бешенстве. Джейсон Элкинс, давая интервью, клятвенно заверял, что они с Кэйт всегда были только коллегами. Наоми, изображая печаль и страдания, пообещала отомстить за вероломное предательство.
Ее собственный контакт с Финном ограничился коротким текстовым сообщением – «Сиди смирно». О, черт. Кэйт не стала отвечать, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего.
Да и сама эта инструкция была лишней. Она не собиралась прорываться сквозь толпу папарацци, пока не было придумано достойное объяснение их общению.
Кэйт оказалась запертой в четырех стенах, и единственное, что ей оставалось, – смотреть новости. Фотографы-любители, которые привлекли внимание Финна, а потом следовали за ними до выхода с ярмарки, оказались не единственными, кто наблюдал за ними в течение того вечера, что подтверждалось еще одной серией фотографий. Охваченная радостными эмоциями, Кэйт слишком быстро забыла об осторожности. В руках фотографов был снимок Финна, выигравшего ей плюшевого мишку, и еще один – когда он залез в роллер на площадке. Ну и конечно, они запечатлели их поцелуй на лавочке. Странно, но парик Кэйт сработал в качестве маскировки. Финн первым привлек внимание – этот мужчина имел больше поклонников, чем некоторые звезды, поэтому сначала появилась история об измене Финна Наоми с какой-то неизвестной блондинкой.
К несчастью, блондинку скоро узнали, и Кэйт даже представить себе не могла масштабы начинающегося бедствия. Вдобавок к «коварной изменщице» журналисты назвали ее любовницей Финна. Словно Финн и Наоми были давно женаты, а она вероломно разрушила их семейное гнездышко.
И где папарацци нашли эти фотографии? Кэйт не помнила и половины из них, что, впрочем, было неудивительно – тогда они с Финном чуть ли не каждую ночь проводили в клубах, напиваясь и веселясь. На одном снимке они выходили из задней двери лимузина, остановившегося у дверей клуба. На другом – Финн выносил ее на руках из клуба. На самых компрометирующих фотографиях Кэйт споткнулась о бортик тротуара и растянулась на асфальте в полный рост, а Финн замахивался на репортера и спорил с полицией.