Не поход боевой, а шикарный круиз

Савин Влад

– Вообще-то моя - сказала Лазарева - товарищ Кунцевич собирался даже этим не заморачиваться, а по простому. Есть человек, есть камера - этого довольно.

– А как же с законностью?
– усмехнулся Пономаренко - ну вы прям как держиморды, "держи и не пущай". Их консул уже все телефоны оборвал в нашем МИДе. И что отвечать - в СССР могут любого сунуть за решетку, по одному слову офицера ГБ, без формального возбуждения уголовного дела и предъявления обвинений? Зачем тогда надо было патроны подбрасывать, Анна Петровна? На этого англичанина и в самом деле есть показания кого-то из подследственных, или вы его на пушку взяли?

– К сожалению, атаман убит - ответил Юрка - но вот на что угодно спорить готов, он был в курсе. Ведь должны в были супостаты позаботиться и об информационном обеспечении. Чтоб наготове был свидетель, который тут же даст материал - но тогда и кто-то из бандерья должен был быть предупрежден, этого не трогать! И наверняка это был главарь - но его живым взять не удалось. Однако журналист этого не знал!

– Я с ним беседу провел - вставляю свое слово - так что мистер все осознал и проникся.

– Тоже, привязывали ему банку с голодным грызуном?
– спросил Пономаренко - или одного обещания китайских пыток хватило?

– Вот клянусь, что этого мистера и пальцем не тронул - отвечаю я - лишь словами расписал, что бандеровцы делают с теми, кого сочтут "зрадныком". Если настаиваете, сэр, мы вас официально отпустим - но умываем руки, когда завтра ваш изуродованный труп окажется на одесской свалке. У нас и бандеровцы найдутся, самые настоящие, кто во всем сознается - а можем и тем, кто пока еще на воле, по своим каналам информацию слить, что вся эта акция провалилась из-за вас, тогда за вашу голову я и гроша не дам, и уехать вы не успеете, до вас раньше доберутся. Или посидите пока в полной тишине и безопасности, а мы решим, что с вами делать - что выбираете? Джентльмен оказался благоразумным.

– И англичанин поверил в эти сказки?
– прищурился Пономаренко - Одесса все-таки не Станислав, бандерье там ну совершенно не всемогуще, это любой, владеющий информацией, скажет.

– Вот только если у этого мистера было поручение в красках расписать происшествие, то ему не могли не рассказать про ужасных и всесильных бандеровцев!
– отвечаю я - было сомнение в самом начале, что этот сэр не в курсах, а ему просто намекнули, быть там и в такое время, что-то должно произойти. Так взгляните, что при обыске изъято - как положено, со всеми формальностями, не отвертится уже, да и почерк его, можно доказать. Блокнот этого мистера - и что он уже успел написать, готовил такую сенсацию, что Геббельс в гробу перевернется! Как в ресторане на пароходе, Лазарев, известный русский "адмирал Победы", услышав от официанта слова на запрещенном в СССР украинском языке, приказал своей охране выбросить несчастного за борт, что и было исполнено. После чего русские офицеры устроили гнусную оргию с убийствами и насилием, над воспитанниками и воспитанницами киевского детдома. Изуродованные детские трупы летели за борт, приманивая акул со всего Черного моря - как когда-то делал нацистский адмирал Тиле. А все выжившие дети и воспитатели были тотчас же арестованы и брошены в тюрьму, чтобы замести следы. Ну и еще, про великую, древнюю и славную Украину, независимость которой растоптана проклятыми москалями. Вражина оголтелый - ну как такого выпускать? Нехай посидит - а после разберемся. Как вы и ответственные товарищи решите - так и будет. Как политически правильно, и с пользой для СССР - прикажете, отпустим, прикажете, будет как я обещал: труп на помойке, и все претензии к бандерью.

– То есть вы, товарищ Кунцевич, политическую ответственность перекладываете на тех .кто повыше?
– усмехнулся Пономаренко - а ваше дело, приказ исполнять? Хотя вообще-то вас назначали главноотвественным, на месте.

– А я считаю, что Кунцевич поступил правильно - поддержала меня Лазарева - какой был еще путь? Вербовать этого мистера смысла не было - был бы это кто-то, к нам настроенный дружески, как Хемингуэй, тогда да. А этот, раз сам, без принуждения, поспешил написать такое... Как минимум, он заранее был проинструктирован, в каком ключе писать.

– И он в данном случае просто попка, пешка - добавил Юрка - с главредактором господа из их Конторы побеседовали, он этого вызвал, и дал указания, желаю чтоб так. А то и вовсе, было бы имя, "корреспондент известной газеты, случайно оказавшийся в центре событий", ну а что там после от его имени в номер, дело десятое. Можно было попробовать его вербануть, шантажировать - но смысл? А так - у нас время есть, на свою контригру.

– И у вас, конечно, уже есть план?

– А как без этого, Пантелеймон Кондратьевич?
– ответила Лазарева - что лучшее оружие против клеветы: правда! Открытый судебный процесс, с максимальным освещением в прессе - где прозвучит, как бандеровцы, по иностранному наущению, хотели захватить мирный пассажирский пароход, взяв заложниками гражданских. И Полина Лобанова, девочка тринадцати лет, расскажет, как ее душили. И Кук, сволочь, но целый "генерал" УПА, расскажет о злобных человеконенавистнических планах. И прочие подследственные. А в завершение, можно записки этого писаки предъявить, с заключением экспертизы, чей почерк - вот какое протухшее блюдо вам хотели скормить. Предварительный перечень мероприятий мы уже коллективно набросали - вот, посмотрите.

Ай да Анна Петровна, когда ж успела? Когда мы в Севастополь пришли, у нашего Адмирала сразу дела образовались в штабе ЧФ, что это за чужая подлодка у наших берегов? Юрка Смоленцев хотел своему семейству Севастополь показать - так Аня централизованно с местными товарищами договорилась об экскурсии для целой группы по всем местным достопримечательностям, как раз в этом году знаменитую панораму после реставрации открыли - автобусы подали, и машины для охраны. А я, пока они шедевр художника Рубо оценивали, бюрократией занимался, вплоть до того, за чей счет (с кого списывать) кормить пойманную бандеровскую сволочь по пути на Лубянку. Понятно, что для конкретики, местные товарищи есть - но надо же вникнуть, что подписываешь, во всех инструкциях и подзаконных актах разбираться. Хотя моя воля, я бы бандерье вообще в пути не кормил - авось не сдохнут. В жизни прежней, бесконечно далекой, была у меня знакомая девчонка "рерихнутая", она мало того что мяса не ела, так каждую неделю устраивала абсолютную голодовку, сорок два часа без единой крошки и даже без воды - "восемнадцать часов, из организма шлаки выходят, а следующие сутки, уже полезный эффект" - насколько это полезно, я без понятия, но ведь выдерживала эту пытку регулярно, ну значит эти тоже двое суток стерпят. И не надо меня в чрезмерной жестокости упрекать - слышали бы вы, о чем эти милые "отважные" мальчики меж собой в камере говорили, не зная о нашей прослушке. Мы, русские, для них - как для Гитлера, славянские унтерменши, "Украина це Европа, а Московия, это немытая Азия". Ну так не обижайтесь, суки, что дикие азиаты не дают вам жрать!

– Валя, у тебя с головой все в норме?
– спросил Юрка, когда я высказал это ему, полушутя - знаешь, анекдот, кооперативные реалии известных тебе времен, как Гиви телеграфирует другу Ашоту, "здесь все едят, вези любую гадость - шибко гнилое только не надо, не доедет". Если есть приказ этих "онижедетей" доставить, значит они там для чего-то живыми нужны, и довезти их надлежит в товарном состоянии. Заодно и нам оправдание, что кто-то без зубов - ты диксонские сухари помнишь?

Как забыть - Диксон, август сорок второго, там пленных фрицев из экипажа "Шеера" сухарями кормили, такой твердости, что Юрка этим сухарем гвоздь в доску забивал. Размачивать их надо в кипятке, или хотя бы в холодной водичке - но дойчам этого не объяснили, и сколько арийских зубов пострадало! Так и тут - отчего у этого подследственного перелом челюсти и шести зубов нет?
– а это он в дороге сухарь пытался разгрызть, вы что, какое "прикладом в морду"? Хотя нет тут никаких "кривозащитников" - да и нам терять нечего, мы все равно "кровавое сталинское гебье, душители свободы"! Такие жестокие и кровожадные, что в той истории поверили в "перековку" таких как Кук, предпочли забыть прошлое "отважных юношей и девушек", и нашу кровь на их руках, ради внешнего спокойствия и дружбы народов. И дождались твари своего времени, в девяносто первом. Теперь не дождутся - Сталин в курсе, и настроен бандеровщину до конца додавить, надеюсь что судьба нашему Вождю намеряет еще лет десять жизни.

– Что ж, пусть так и будет - сказал Пономаренко, быстро просмотрев протянутые Аней листки - но остается вопрос последний. Вы, товарищ Кунцевич, чем занимались? Если все решения, планы - от других? Что лично бандитов обезвреживали, это конечно, хорошо, и для старшего лейтенанта Кунцевича было бы просто великолепно, а вот от полковника Кунцевича уже другое ждем. Вы сомневались в квалификации своих подчиненных, что решили в штурмовой группе, первым под пули? Так год не сорок первый - согласно уставу, командир должен лично в атаку идти, когда это обстановкой оправдано. А тут - что изменилось бы, если на вашем месте был бы хотя бы капитан Мазур?

– Простите, Пантелеймон Кондратьевич, но товарищ Кунцевич принимал в составлении наших планов самое активное участие - решительно сказал Юрка - вот Анна Петровна соврать не даст. Мы ж за орденами не гонимся - какая нам разница на кого запишут? Общее дело делаем.

– Тоже мне, четыре мушкетера, один за всех и все за одного - буркнул Пономаренко - вы, товарищ Кунцевич, когда учиться пойдете? Если даже товарищ Смоленцева успевает - причем сочетая это с кино, модой, и воспитанием детей. А вы, даже не женатый пока что!