Не попадайся ему на глаза
Шрифт:
– Брат, Малика, было очень приятно. А сейчас прошу нас извинить, мы уходим.
Это было так неожиданно, что Инга замерла, приоткрыв рот. А Дмитрий нехорошо уставился на руку брата, накрывшую ее ладонь. Его собственная рука, лежавшая на столе, дернулась, пальцы сжались в кулак.
– Всего доброго, - пробормотала Инга, отводя взгляд, и встала.
Потому что Вадим уже вышел из-за стола и ждал ее.
– Всего доброго, - пропела Малика.
– Рада была с вами познакомиться.
У
Дмитрий долго молчал, потом проговорил со значением:
– До встречи, брат.
– Увидимся, - кивнул Вадим.
И увел оттуда Ингу.
***
Потом она сидела рядом с ним в автомобиле и не могла прийти в себя. Чувство такое, как будто с души содрали кожу и присыпали солью. И если это было свидание, то...
Не удивительно, что он оговорил их отдельно.
Ведь неспроста он привел ее туда. Заранее все спланировал. Усадил за один стол с Дмитрием и наблюдал со стороны. Инга и без того знала, что Вадим Кольцов циничен и жесток, просто сегодня он превзошел себя.
Назад ехали молча. Опять напряжение в салоне, опять один на один с ним. Но теперь уже не было того гнетущего страха перед этим мужчиной. Потому что ей было слишком больно и тошно, чтобы бояться.
Поднимались в лифте, висело давящее молчание, его тяжелый взгляд скользил по ней. Инга ощущала это физически, как если бы он оставлял борозды. Но смотреть на него она не могла. Хоть убей. И хоть убей, не смогла бы выдавить из себя ни слова. Даже если бы ее сейчас резали. Потому что не хотела.
Единственное, чего ей сейчас хотелось, так это влезть под горячую воду и смыть с себя к чертовой матери ВСЕ. А одежду, которая на ней... Инга с удовольствием сожгла бы ее. Но она не станет. Неееет. Она просто отдаст все в чистку и никогда больше к этому не прикоснется.
Никогда.
Ее инстинктивно передернуло.
И в этот момент он вдруг резко схватил ее за плечи и встряхнул.
– Что с тобой?
Взгляд прищуренный, пристальный, настороженный, непонятный огонь в глазах. Так и хотелось сказать:
«Ах вы не понимаете? Ну что же вы, это так просто. Просто делать людям больно, смотреть, как они корчатся, и получать удовольствие. А тут вдруг непонятно стало, удовольствия лишились? Ну что же вы так вожжи упустили-то».
Но ничего этого она не сказала. Вместо этого само собой с губ сорвалось тихое:
– Ненавижу тебя.
Что-то дикое в ответ вспыхнуло в его глазах. А в следующий миг он уже целовал ее. Как оголодавший зверь, задыхаясь, жадно. Лифт успел доехать до самого верха, открылась дверь. Плевать!
Он распластывал ее по стенке, а руки сдирали платье. Прижимал к
Добрался туда. Зарычал в губы, как будто готов был сожрать.
И вдруг стал необычайно нежен. Едва касался, пил дыхание, дарил ласку. Долгую, тягучую. Потекла она, будь оно все проклято, неладно... Потекла.
Это было так унизительно, поражение полное. Но ему же этого было мало, подхватил ее на руки и быстро понес в спальню. Рывками содрал остатки одежды, и вместе с ней - в душ.
Все случилось так быстро, она не успела опомниться, а горячая вода уже хлынула сверху прямо на них. Горячая вода придавала всему какой-то странный смысл. И Инга потерялась в ощущениях, потому что он снова целовал ее и касался. Только теперь она целовала его сама и сама насаживалась на его пальцы. Сама гладила налитый кровью гладкий член. И первая выдохнула ему в губы:
– Давай! Ну давай же...
И только после этого он подхватил ее под бедра и насадил на себя. Держал на весу, заставляя выгибаться, подставляя его рту шею и грудь, раскрывая до предела для себя. И двигался не переставая. Долбил, таранил. Меняя темп и ритм. Как будто задался целью вытрахать из нее все, что было раньше. А когда она закричала, весь напрягся и дал ей это.
Только для нее. Дал добрать все, обмякнуть в его руках. Обнять его за плечи и повиснуть на нем обессиленной легкой тряпочкой.
А горячая вода все текла на них сверху.
И постепенно пришло осознание. Инга уткнулась в его плечо и всхлипнула:
– Ненавижу тебя.
Руки мужчины стиснулись, но лишь на мгновение. Потом он глухо проговорил:
– Кто-то из них мог заказать тебя. Мне нужно было видеть их. Понять.
Этими словами он как будто остатки воздуха из нее вышиб.
– Ты подозреваешь? Но этого не может быть...
– Мы будем встречаться с ними и дальше, - сказал он.
– Привыкай.
Спустил ее с рук, и выключил воду.
Задрожала диссонансом пауза. Как будто рухнул тот мост, что держал их. И черт бы ее побрал, но Инга чувствовала вину. Хотя и не должна была.
Наверное, все было в том, что он так и остался без разрядки.
Она сглотнула и уставилась на него, приоткрыв рот. И да, по тому, как дернулся в ее сторону его член, был ясно виден его голод. Для ничего него не закончено, даже не начато толком. И жаркая нить желания уже натянулась между ними, заставляя сбиваться дыхание.
Трудно скрыть желание, когда ты голый. И это здорово рвет нервы.