Не попадайся ему на глаза
Шрифт:
Осознание катастрофы медленно доходило до нее, и Инге вдруг показалось, что под ней разверзается пропасть.
– Мой брат сейчас занят только своим членом, - все также глядя на город, проговорил Вадим Кольцов с неприятным скрежещущим смешком.
И вдруг взглянул на нее.
А она не удержала это все в себе. Сердечная боль прорвалась даже сквозь сковавший ее страх. Мужчина презрительно хмыкнул, как будто все о ней понял. И это проклятое чувство, что она летит в пропасть стало только отчетливее. Она заставила себя собраться. Надо
– Я не имею к этому отношения, - сказала она, стараясь, чтобы голос звучал убедительно и ровно.
– У меня есть доказательства...
– У тебя нет доказательств.
Равнодушно сказал он, и что самое ужасное, это было правдой. Доказательств тут быть не могло, она попалась на месте преступления.
Вот сейчас стало страшно всерьез.
Вадим Кольцов смотрел в окно. Руки в карманах брюк. Ткань дорогого костюма обрисовывала крепкие словно стальные мышцы.
– Включай голову, менеджер по аналитике, - холодно процедил.
– Есть утечка. Есть ты. И у тебя был мотив.
«Нет!» - хотелось кричать ей. Даже если у нее и были личные причины мстить Дмитрию Кольцову, она этого НЕ ДЕЛАЛА. Но кто-то же сделал. Кто-то слил информацию и подставил ее. Получается, кто-то ее выследил и воспользовался моментом? Господи, какая же она идиотка!
Протест поднялся в ней волной. И вместе с тем - отчаяние от понимания, что этот человек просто не станет ее слушать. В его глазах она уже виновна.
И все же.
– Я правда этого не делала, - проговорила Инга.
Глупо было надеяться, что в нем проснется человечность. Это же Вадим Кольцов. Ей стало так обидно. Так...
– Десять, - безэмоционально проговорил он, оборачиваясь к ней.
И этот взгляд, проникающий в душу. Режущий, холодный.
Что десять? Чего?
Десять тысяч? Миллионов? Рублей? Долларов? Евро?
– Я... я... все отдам. Весь долг, как вы скажете. Непременно расплачусь, - начала она, захлебываясь.
– Я продам квартиру и...
– Заткнись.
Так резко и грубо, как удар хлыстом. Одним движением развернулся и пошел от стеклянной стены к ней. Шаги впечатывались в пол, такие гулкие, раздраженные. Она невольно вжалась в кресло.
– Десять раз.
И тут Ингу обдало жаром, потому что дошел смысл. Пололз румянец.
– Десять... ночей?
– пробормотала она.
Трудно дышать. Холодное липкое чувство разлилось в груди и почему-то стало влажно между ног. Стыдно самой себя! Ей приходилось слышать о таком, но она думала, что это только в женских романах или в кино... Зачем этому мужчине такое вообще? Может, он извращенец? Страшно было поднять на него глаза и дико неудобно.
– Нет, - сухо и холодно проговорил Вадим Кольцов.
– Пока я буду разбираться с этим дерьмом, ты постоянно будешь подо мной. Днем, ночью, в любое время, где угодно. Это не в уплату долга. Ты торчишь мне десять свиданий, и только я буду определять, свидание это или нет.
Ужасно
– Откажешься, у меня достаточно всего, чтобы закрыть тебя уже сегодня. Хочешь сохранить место, за которое ты так трясешься? Или хочешь сесть? Решай сейчас.
– Я...
– вскинулась она.
И тут же осеклась, понимая, что выхода нет, ее просто раздавят как песчинку в жерновах. Он смерил ее взглядом и проговорил:
– Собирайся. Пойдешь со мной.
глава 2
Из кабинета Кольцов вышел, даже не оглядываясь, идет ли она за ним. А у Инги ощущение, словно на шею накинута невидимая петля, подтягивавшая ее к этому страшному человеку. И хотела бы остановиться, ужаснуться, сбежать, а не получалось. Теперь или в пропасть, в которую он ее цинично заталкивал, или за ним.
Но еще оставалось время. Призрачная надежда. Может быть, она обманывала себя, но Инге казалось, что до того момента, пока она не скажет сакраментальное да, у нее еще есть выбор.
А на размышление минуты. И тех нет.
То, что этот мужчина даже не предлагал, навязывал, было ужасно по своей сути. Инга не была ханжой, в конце концов, это всего лишь отношения полов. Да, пошло, грязно, но при иных обстоятельствах они вполне могли бы...
Не могли. И то как он это формулировал! Он же обезличивал ее полностью, низводил до уровня вещи. Жалкой, использованной. Не хуже ли это пропасти? Что останется от ее самоуважения и человеческого достоинства, если она примет его условия и пойдет с ним сейчас?
А если не примет?
Инге нужна была эта работа. Потому что обеспечивала ей статус и определенный уровень жизни. К тому же у нее кредиты, ипотека до конца не выплачена. В конце концов, она столько впахивала, чтобы добиться всего этого! А если Вадиму Кольцову вздумается ее уничтожить, ему достаточно пошевелить пальцем. И не важно, что обвинение ложно.
Она так и застыла с сумочкой и ключами от кабинета. Брови хмурились, а взгляд блуждал где-то. Руки стали какие-то ватные и холодно в груди, трудно было заставить себя пошевелиться.
– Что ты копаешься?
Она аж дернулась. Столько недовольства! Негромкий резкий голос резанул словно кнут.
– Да-да, я уже иду, - заторопилась Инга, буквально физически ощущая, как затягивается удавка.
Собираться ей было особо нечего, только выключить компьютер. Никакого решения она так и не приняла, но тянуть дальше уже было нельзя. Ей пришлой выйти. Заперла дверь, а обернуться страшно, как в летке со львом. Обернулась.
Мужчина стоял спиной, руки по-прежнему в карманах, ткань натянулась, обрисовывая сквозь пиджак крепкие плечи. Услышал ее шаги, повернулся вполоброта. Взгляд оценивающий, тяженый, холодный, без капли интереса.