Не предать время своё
Шрифт:
В это время подошёл Костя. Поздоровались. Он был в тёмных очках.
– Слушай, а друг-то наш ушёл, – сообщил я ему.
– Знаю, – просто ответил Костя.
– Если бы я узнал раньше, то отыскал бы его и поговорил. Почему он не захотел встретиться?.. Такой славный парень…
– Это его дело, – довольно холодно отозвался Костя.
Во время нашей негромкой беседы подошли с поздравлениями счастливые Катя с Сарданой и тут же спросили, почему Айал, так успешно сдав экзамены, вдруг решил уйти.
Я безмолвно пожимаю плечами, а Костя сообщает:
– На лесных озёрах утята-перволетки встали на крыло.
Девушки очень удивляются: какой странный парень!
Спускаясь по крыльцу, встречаем того самого приветливого преподавателя.
– Что, Красная армия понесла потери? – громко тянет он высоким голосом, увидев, что нас осталось двое. Когда проходит дальше, слышатся его слова: – Ну как же, всё-таки война, как же без потерь?..
На этот раз совсем не смешно.
На улице мы с Костей расстались. Я отправился пешком к автовокзалу – сообщить родителям, что в университет поступил. Там стояли телефоны-автоматы, из которых можно было позвонить в районы.
На улице появились лужи. Целых два дня шёл дождь, и радостно светившиеся до того улицы вдруг обрели вид ребёнка, который проплакал целый день. Дождь ещё не прекратился, накрапывал. С высоких крыш на каменные тротуары струилась вода.
Когда подошёл к автовокзалу, там народу была тьма. Обычно в это время тут малолюдно, но в этот раз сюда набились неудачливые абитуриенты и просто прохожие, которые прятались от дождя. Меня удивило что молодёжь, которая не смогла поступить на учёбу, не выказывала никакого огорчения по этому поводу, напротив, они выглядели радостнее и счастливее всех. Да уж, удивительный народ!..
К телефонам была очередь, и я, оглядывая толпу, вдруг увидел в зале ожидания ту самую девушку, которая помогала нам на экзамене. Поверх зелёного платья на ней был тонкий светлый плащ, она с грустным видом смотрела в окно на пробегающих туда-сюда мокрых прохожих. Рядом на кресле сидел, склонив голову, пожилой мужчина в сером пиджаке и с картузом на голове, обнимая одной рукой две большие сумки.
Увидев это, мне стало не по себе: так жалко девушку со стариком… Я представил, как они собирались и ехали из далёкой деревни в город поступать в университет. Бедная девушка, наверняка старательная ученица, забыв про кино и развлечения, день и ночь сидела за книгами. А старик, чтобы дочка стала образованным человеком, забросил даже заготовку сена для скотины, чтобы приехать сюда. Родственникам (какой-нибудь солидной городской семье) привезли полные сумки гостинцев, чтобы, терпя придирки, пожить у них некоторое время на птичьих правах…
Всё это пронеслось в моём воображении. И всё это пошло насмарку из-за трёх подлецов!..
После этого у меня пропало настроение. Я даже не поговорил с родными: вышел из здания автовокзала и отправился прочь.
Через пять лет я окончил университет. Эти годы пролетели, как пять дней.
Во время учёбы мы с Костей так и не стали близкими друзьями. Мы оказались совсем разными людьми. Он сначала был старостой группы, с каждым годом рос и на четвёртом курсе сделался для нас большим начальником – председателем студпрофкома факультета. Активист, хорошист, спортсмен, парень был на лучшем счету в университете. Когда, окончив учёбу, все мы собрались отметить получение дипломов, я спросил у
Кстати, Айал поступил в университет, когда мы уже учились на третьем курсе.
Я не сразу его узнал. Когда осенью, вернувшись из стройотряда, бегал по каким-то своим делам, увидел шагающего навстречу стремительной походкой парня в длинном развевающемся плаще, с чёрными усиками над верхней губой. В левой руке дымилась сигарета.
Когда я проходил мимо, он сам меня остановил: «Что, друг, не узнал? Я же Айал».
Мы с ним долго разговаривали. Он говорил, что не может забыть, как мы подвели ту бедную девушку, и до сих пор жалеет, что не встали тогда и не сознались.
Меня направили в посёлок под названием Солондо, и я начал работать, пополнив ряды учителей. Стал важной личностью, откликался только на полное имя – Егор Сидорович. Однажды пошёл в местную библиотеку, чтобы выбрать книги для подготовки к уроку.
Когда, порывшись на нижних полках, взобрался по стремянке к верхним, из соседней комнаты вошла молодая женщина с ведром и шваброй и принялась мыть полы. Скоро она, наткнувшись на стремянку, попросила: «Подвиньтесь, пожалуйста…»
Будучи уважаемым в посёлке человеком, я хотел было выразить недовольство, но, взглянув вниз, от неожиданности чуть не упал.
Снизу на меня смотрела та самая девушка, которую я предал шесть лет тому назад. Конечно, она немного изменилась, ей уже было не семнадцать лет, но разве я мог забыть глаза, которые умоляюще-вопросительно глядели на нас с Костей?..
Я быстро спустился и, даже не взяв нужную книгу, вышел.
По дороге думал: «Бедняжка, как такая способная девушка не стала дальше учиться?» Я-то успокаивал себя тем, что она наверняка поступила на следующий год… Но где там, она, оказывается, работает простой уборщицей. Может, сразу вышла замуж и пошли дети, или, проработав год на холодной ферме, заболела. Кто знает?.. И какие, оказывается, мелочи могут повлиять на жизнь человека…
Если бы я тогда на экзамене встал и сознался, может, эта девушка была бы учительницей вместо меня и пользовалась уважением в народе… А где был бы я?.. Наверное, судьба нарочно расставляет на пути такие препятствия, чтобы узнать, чего ты стоишь. Или, может, любая победа в этой жизни достаётся с помощью чужих жертв?.. Что ни говори, я был одним из тех, кто сломал судьбу этой девушки, и ей оставалось только мыть полы.
На следующий день, по привычке туго повязав чёрный галстук, взяв под мышку дипломат, я отправился в школу учить детей.
В тот день мы должны были проходить новую интересную тему. Когда вошёл в класс, дети уже ждали и сидели тихо, почти не дыша. Я вытащил учебник, открыл на нужной странице… но, заметив устремлённые на меня взгляды, потерял дар речи. Мне показалось, что каждый ребёнок из моего класса с мольбой и вопросом смотрит на меня глазами той самой девушки, которую мы подставили…
Когда молчание слишком затянулось, встала наша отличница Саргылана.
– Егор Сидорович, вы заболели? – спросила она.