Не причиняя зла

Узун Юлия

– Спасибо.

Розали расставила еду на столе, налила чай и села, глядя на меня.

– Сергей сказал, что ты хорошая знакомая его друга Дениса.

– Да, это так.

– Вообще, это так интересно – путешествовать по миру. Я была только в России. – Розали мечтательно улыбнулась одними губами. Похоже, воспоминания у нее о России только хорошие. – Я училась в одном университете с Сергеем. Мы встречались. Потом я забеременела и вот… вернулась в Уинклер. А Сергей там.

– Трудно, наверное, жить вдали от любимого человека?

– Очень трудно. Но у нас пока нет другого

выбора. – Она вдруг оживилась. – Я очень рада, что ты погостишь у меня. Когда Сергей спросил, смогу ли я принять у себя девушку… не могу передать словами, как я была счастлива.

Я улыбнулась. Это было приятно услышать.

– Я, знаешь, очень устаю с Райаном. Я даже… у меня просто нет времени на подруг, Илеанна.

Розали была похожа на одну из женщин-домохозяек из телевизионного шоу, которая не знает сна и отдыха. Для нее главное, чтобы ребёнок был сыт, одет и в доме было чисто. Она не станет жаловаться на жизнь и спокойно вынесет все капризы своего чада. Однако стоит ему заснуть, она пойдет на кухню, выпьет успокоительное и будет терзать себя за муки, которые выпали на ее голову. Такие женщины обычно несчастны. Но они никогда не выдадут своих истинных чувств.

Я же отличалась от нее. Я считала себя вполне счастливым человеком, несмотря на нюансы. И с первой минуты нашего знакомства, мне было жаль ее. А себя я ненавидела. Потому что моя жизнь всегда была лишена естественных трудностей. Я сама их себе теперь создаю.

– У тебя нет чемодана? – удивлённо спросила Розали, когда я вошла в комнату и сняла рюкзак.

– Нет. Я не привыкла путешествовать с… баулами, – пошутила я. И Розали рассмеялась так весело, что и я подхватила.

– Я представила тебя с… торбами и котомками. Да это и не важно!

– Розали? – позвала я, когда Розали стояла в дверях, чтобы уйти. – Спасибо тебе.

– Живи, сколько хочешь, – прозвучал искренний ответ. Потом она оставила меня одну, отдыхать.

* * *

Россия, г. Энгельс Саратовская область 2017 год

Я очнулась в машине. Но не в Колькиной машине. И скорость явно превышала норму.

Я старалась не делать резких движений. Для начала нужно было вспомнить, что произошло. У меня не болел затылок, так что ясно – меня не оглушили. Крови я нигде не видела, на лице не ощущала. Было чувство, что я в полном порядке. Тогда, как я отключилась? Алкоголь – всего пара стопок водки – не мог меня вырубить.

Закрыв глаза, я пыталась воспроизвести последние события в голове.

Вот мы в гардеробной караоке-бара. Колька помог надеть куртку, я перекинула сумку через плечо… тут я опомнилась. Сумка! Но она была на месте. Ремешок по-прежнему был перетянут через плечо.

Продолжаю вспоминать. Василиса, напевая песню, которую спела в караоке на сто баллов, схватила Камиллу под ручку и вышла. Тарас давно ждал в машине. Их голоса стихли. Я стояла перед зеркалом. Гардеробщица вышла. Выйти на улицу я не успеваю, так как меня хватают за запястье. Я не увидела лица. Не успела. Запах… о, черт! Меня отключили хлороформом.

Очевидно, что меня не могут изувечить, потому что я нужна отцу в целости и сохранности.

Сердце подпрыгнуло в груди. Я повернула голову влево и сразу узнала Махмуда – человека отца. Как, черт возьми, он меня нашел?

– Очнулась, ципа? – с гадкой ухмылкой обратился ко мне Махмуд.

– Куда вы меня везете?

– А разве не понятно? Домой. К папе.

Вот я и попалась. Утратив бдительность, я легко стала добычей. Хорошо. В эту ловушку я попала. Но я не доеду до дома, потому что должна найти возможность сбежать. Пока машина была в движении, я не могла этого сделать, но рано или поздно им придется остановиться. А если я прикинусь дурочкой и помогу машине остановиться?

Я улыбнулась Махмуду.

– У меня сушняк.

– Что?

– Votka icmistim ben!* (тур.: Водку пила!) – крикнула я очень грубо в лицо. – Herkes cay, kahve, meyve suyu iciyor. Ama ben votka ictim. Anl?yor musun?* (тур.: Все пьют чай, кофе, сок. А я водку пила. Понимаешь?)

– Ne ictigini umrumda degil, k?z?m inanki hic* (тур.: Поверь, дочка, меня мало интересует, что ты пила) – Ответ вернулся ко мне в той же интонации.

Вот сукин сын!

Мы проехали два перекрестка. Пошел дождь. Я облизнула губы, глядя на появляющиеся капли на стекле. Это не обман, я в самом деле хотела пить. И я заныла, как пятилетняя девчонка.

– Ama cok susad?-?m ya lutfe-en* (тур.: Но я очень хочу пить. Пожалуйста).

Махмуд не отреагировал. Я ныла до тех пор, пока он не велел остановиться у магазина, где я срочно захотела пописать. Махмуд с заметным недоверием приставил ко мне человека, который сидел на переднем сиденье. Тоже турок. Большой, мускулистый, способный пальцем вбить гвоздь в стену, и с небольшим брюшком он внушал страх.

Я вошла в крохотный туалет магазинчика и осмотрелась. Ну и как я собралась бежать? Стены здесь не имели окон. В углу стояла грязная швабра. Но если даже я садану ею громилу, то это все равно, что веточкой махнуть.

Был бы интернет, чтобы написать Дену. Он бы подсказал.

– Эй, у тебя там трубу прорвало? – крикнул в дверь здоровяк.

Я начала имитировать рвотные порывы.

– Мне водка боком вышла. Плохо мне! – вернула ответ. «А этот тип не плохо по-русски шпарит», – отметила про себя.

Наконец, я толкнула дверь в кабинку. Хоть пописаю прежде, чем меня отвезут «на погибель». Закончилось мое путешествие, сокрушенно подумала я и закинула голову к потолку, чтобы попросить у какого-нибудь Бога снисхождения. И кто бы ни был тот Бог, он однозначно существует. Мое лицо расплылось от счастья.

Продолжая «рыгать», громко, чтобы весь магазин слышал, я встала на унитаз и подергала решетку в узком проеме. Решетка оказалась ржавой и обросла какой-то дрянью, поэтому держалась на добром слове. Ох, как же я люблю за это россиян!

Далее достала из сумки заколку, подцепила волосы, встала на бочок… хоть бы он меня выдержал! И под очередное мерзкое «буэ» полезла в узкое отверстие. На секунду я задержалась. Вроде никого поблизости. Темно и много деревьев росло на территории. А на небольшом расстоянии гаражи. Вот туда я и побегу.