(Не) прощаю тебя
Шрифт:
Долго смотрел на текст, вспоминая прошлое. Почему? Да потому что слабак. Уж себе-то признаться можно.
Я, когда о диагнозе узнал, что стерилен, думал всё, вот он, конец. Сломался я тогда. Надломила новость. А ещё вкупе с тем, что видел, как искренне Катёна ребёнка хотела, так и вовсе скрутило.
Любил её как ненормальный. И одновременно с этим хотел, чтоб ушла. Чтоб бросила. Сам не мог. Говорю же, слабак. Ругались, скандалили. Она убеждала, что и без детей проживём нормально. Изо дня в день одно и то же.
Но я же
Да и на тот момент я мог честно себе ответить, что растить чужого ребёнка не смогу. Понимал, что не смогу полюбить его так, как полюбил бы своего. Не полюблю так, как нужно любить ребёнка, для того чтоб он стал абсолютно счастливым. Поэтому варианты о доноре и доме малютки, отпали сами собой. Права была Катёна, когда называла меня эгоистом. Эгоист и есть.
Но изо дня в день смотрел на неё с болью за грудиной. Приходил домой, болело. Уходил на работу, болело. Кажется, я тогда вообще с катушек слетел из-за диагноза. Не мог принять и смириться.
И оттолкнуть её хотел, и держать крепко, чтоб не ушла. Так и существовали, как на качелях, пока я не совершил самую тупую ошибку.
Набухался на работе как скот, и трахнул в пьяном бреду секретаршу. До пресного банально и мерзко. Просто жёстко отодрал без каких-либо эмоций. Она давно передо мной жопой крутила, но я игнорировал.
Помню, как говорил о подобном Никите насчёт его практикантки. Видно, когда девка хочет и ждёт отмашки. Дай сигнал и тут же примет коленно-локтевую. До брака с Катёной таких повидал немало. Только если Никита в своё время закрывал на это глаза, упёрто не желая, замечать очевидного, я в своём прошлом, сорвался почти осознанно. Там всё к одному. Она не против, а я видел в этом выход. Я почти в говно, а она, видимо, решила попытать удачу. Что ж, хоть кому-то в этой одноразовой акции подфартило.
Зачем всё это было? Чтоб лично расписаться в своей никчёмности. Чтоб уж наверняка Катёну отвадить от такой мрази, как я. Можно было бы соврать, а не изменять реально. Но тогда уверен был, что сам же к ней и прибегу. А так совесть бы не позволила, не то что рядом быть, а в глаза ей смотреть.
Как вспомню, насколько плохо ей было, так воздухом давиться начинаю. Наворотил дел. Но и промолчать не мог. Я её предал. Нас предал. И неважно с причиной или без. Какая хер разница уже? Сам факт. Ублюдский факт. Как об этом молчать? Смотреть на неё и вспоминать о своей гнильце? Признался ей сразу же. В этот же вечер. Понимал, что это начало конца. Но я ведь подсознательно этого и хотел? Только от этого конца, стало ещё гаже. Поломал нам жизни.
Естественно, секретаршу я уволил. Предложил написать по собственному, она практически
Конечно, зря я тогда так. Очень зря. Честно могу сказать, что до сих пор жалею. Трахать можно кого угодно, а вот найти женщину, с которой жизнь связать захочешь, куда сложнее. Часто это говорю. Я такую женщину, которую хочется любить на всю катушку, бездарно проебал. И в прямом, и в переносном смысле.
Это сейчас понимаю, что всё можно было бы пережить. Справились бы с диагнозом. Ведь сейчас я не вижу ничего противоестественного в том, чтоб воспитывать неродного по крови ребёнка. Просто нужно было время, чтоб всё утряслось. А я нам этого времени не дал. Лишил такой возможности.
А зря, как оказалось. Ведь с годами пришёл к одному умозаключению, что если до одури любишь женщину, то и ребёнка полюбишь. И плевать, что там моей крови ноль целых, ноль десятых. Ну и что, что моих черт в нём не будет? Зато воспитал бы я. И полюбил бы.
Поняв, что так и не ответил, набрал текст. Мудак? Да. Жалею о том, что натворил? Несомненно. Не знаю, что это изменит, но, по крайней мере, честно.
Выйдя из машины, побрёл к дому Никольских. Так закрутился в последнее время, что к Никите с Варьком, сорвался только сейчас. И то спонтанно. Так бы, наверное, ещё долго собирался.
– Привет! Проходи, Гриш. – дверь открыла улыбающаяся Варя, с Олесей на руках. – Никита сейчас по телефону договорит и подтянется.
– Как вы тут? Растёте? – указал взглядом на свою крестницу. Мелкая такая, хотя уже прилично подросла. Полгода как-никак.
– А то! Вон уже как вымахали. – Леська, сидящая у матери на руках, сморщила носик и после, широко улыбнулась.
– Сейчас руки только помою, и сам проверю опытным путём, насколько вымахала принцесса. – подмигнув девчонкам, разулся и прошёл в ванну.
Уже сотый раз убеждаюсь в том, как охрененно, что ребята в своё время помирились. И Варя смогла простить Никиту. А то не было бы сейчас такой малявки с курносым носом.
Поиграв немного с Олесей, поболтав с её старшей сестрой Каришей, остался на кухне с Никитой. Варя в это время пошла укладывать девчонок. Сначала так, сидели, обсуждали разное. Работу в основном. И чуть позже переключились на более углублённые и отвлечённые темы.
– Я Катю встретил. – обронил между делом.
– Да ладно? И как она? Сто лет её ни видел, ни слышал. – брови друга от удивления поползли вверх.