Не просто букашки
Шрифт:
Бембикс относится к роющим осам, которых в мире известно около 7000 видов, из них в нашей стране более 1000 видов. Все они строят гнезда для потомства и снабжают их кормом, занимаясь охотой на представителей 11 отрядов насекомых, чаще всего прямокрылых, равнокрылых, клопов и мух. В нашей стране вредных насекомых уничтожают около 200 видов роющих ос.
У сосны в куполообразном муравейнике жизнь бьет ключом. В таком крупном гнезде трудится до миллиона лесных рыжих муравьев — и это все члены одной семьи, где нет любимчиков и пасынков. Эта семья, как и любая другая, владеет обособленной охраняемой территорией. В ее пределы другие муравьи не допускаются. Владения разных семей отделены друг от друга нейтральной полосой. Чтобы избежать неразберихи, тунеядства и других пороков, члены миллионной семьи разбиты на «бригады» примерно по 20–30 рабочих муравьев. В каждой «бригаде» соблюдается строгая трудовая дисциплина, каждый рабочий знает
Рабочие муравьи — хорошие охотники. С мелкой добычей они справляются в одиночку. При охоте на крупных насекомых используется коллективный прием: один или несколько муравьев удерживают жертву на месте за торчащие части тела, в то время как остальные кусают добычу и, подогнув брюшко, впрыскивают в рану яд. Затем, когда добыча стала покорной, рабочие транспортируют ее тоже коллективно. Летом в муравейник доставляется ежедневно несколько тысяч насекомых, иногда до 35 000, в том числе опасных вредителей леса. К одному муравейнику, например, было транспортировано за день 4500 личинок соснового пилильщика, 3500 гусениц сосновой совки, 7200 гусениц дубовой листовертки, 6500 куколок насекомых.
Лесные рыжие муравьи, ничего не скажешь, трудяги, работяги, каких на свете мало. А вот есть муравьи, не способные ни к какой другой деятельности, кроме войн. «И рыжий о черный ударился щит, ни вздоха, ни стона, — война шелестит. И черное войско, и рыжая рать, и рыжие черных спешат доконать». Здесь агрессоры — амазонки-полиергусы, а защищающиеся — лесные бурые муравьи.
Военную кампанию начинают активисты шестиногих амазонок с пропаганды войны. Это они возле входа в гнездо затевают всеобщую мобилизацию и лихорадочно обходят солдат, обмениваясь торопливыми, подбадривающими ударами усиков по их голове и груди. Солдаты приводят в боевую готовность свое оружие — длинные, острые челюсти, усеянные зазубринками. И вот вся эта бурлящая рыжая рать становится в колонну шириною в 15–20 сантиметров и длиною до 10 метров. Шагом марш! Направление движения колонны указывают те же активисты — военные агитаторы, которые в предстоящей битве не участвуют. Фактически они — поджигатели.
Мобилизованные амазонки совершают внезапное нападение на мирный муравейник. Застигнутые врасплох лесные бурые муравьи мужественно сопротивляются, отчаянно сражаясь, складывают головы на поле брани. Амазонки с молниеносной быстротой снимают с них головы или откусывают брюшко. Потом головорезы врываются в муравейник побежденных, выбегают оттуда с награбленными куколками и уносят с собой. Немало трофеев агрессоры съедают по пути, но большую часть доставляют в свои владения. Из оставленных куколок выходят рабочие. Так в гнезде полиергусов появляются военнопленные — «рабы».
Более ожесточенные схватки происходят между амазонками и краснощекими муравьями Формика руфибарбис. Как только полиергусы прорываются внутрь гнезда краснощеких, обороняющиеся отбиваются от нападающих и выбегают наружу, не забывая забрать с собой подрастающее поколение. На воле их будущим сестрам не грозит опасность. Дело в том, что у грабителей выработалась привычка захватывать черных куколок лишь внутри гнезда. А краснощекие — отчаянные муравьи, которые по доброй воле своих будущих родных сестер в плен не отдадут. Конечно, бывает, что амазонка краснощекого воина побеждает, но отобрать у побежденного куколку можно только через его труп. В действительности так и поступает захватчик. Он серповидными челюстями перекусывает краснощекого муравья пополам и завладевает трофеем вместе с головой погибшего в сражении защитника.
Если муравьи-амазонки способны только воевать, откуда же берутся их муравейники? Казармы ими приобретаются тоже бандитским способом. Самка амазонок — будущая «царица» — тайком проникает в чужой муравейник, пробирается к родоначальнице семейства не как гость, а как убийца. После убийства основательницы муравейника самка-проныра признается царицей в чужом царстве рабочих муравьев.
Муравьи-россомирмексы — тоже только вояки. Солдаты у них отборные,
У крошечных крупноголовых муравьев-харпагоксенусов на войну за «рабами» уходят лишь считанные солдаты. Они захватывают в плен куколок дернового муравья-тетрамоприума.
Черный поток смерти, лавина шестиногих бульдогов, несметная свора крохотных волков — все это, только не у нас, обрушивается на все живое подобно глетчеру, сползающему с гор, сметая все на своем пути. Речь идет о муравьях-кочевниках, воспитывающих молодое поколение в походно-полевых условиях. В походе обычно участвуют 100–150 тысяч муравьев. Впереди идут разведчики, на флангах — часовые, в середине — няньки-носильщики, сзади шествует самка в окружении большой свиты обслуживающего персонала и солдат личной охраны. Носильщики в челюстях несут личинок среднего и старшего возраста. Строй муравьев может растягиваться на сотни метров, а иногда на целый километр.
Кочующих муравьев не останавливает даже водная преграда. Им ничего не стоит перекинуть через ручьи живой понтонный мост. Они сооружают его, цепляясь друг за друга. А если река широка и глубока, и тогда есть выход. Смельчаки свиваются в единый плавающий клубок с детворой и самкой посередине и бросаются в пучину. Чтобы не захлебнуться водой, муравьи-надводники временами меняются местами с муравьями-подводниками. Когда клубок причаливает к берегу, он распутывается, и поход продолжается.
На охоте кочующие муравьи-дорилины используют живые лестницы. Они забираются на деревья и, сцепляясь челюстями и ногами, составляют цепочки, свисающие с кроны до самой земли. По этим лестницам поднимаются новые полчища муравьев и вылавливают обитающих на деревьях насекомых. Случается, что ветер перебрасывает живые муравьиные лестницы с одного дерева на другое, и муравьи-легионеры штурмуют новые бастионы по подвесным мостам.
В походе муравьи-няньки заботятся только о детворе среднего и старшего возраста. А где же яйца? Куда делись молодые личинки и куколки? Их не было здесь и в помине. Они появляются лишь на привалах. Происходит это так. Личинки-пассажиры перестают выделять для носильщиков привлекательный корм. Прекращение подачи походного пайка со стороны личинок служит сигналом для устройства временного лагеря. На привале самка предается усиленному обжорству. Раскормили ее рабочие муравьи — и вот она разбухла как на дрожжах. Теперь она охвачена яйценосной оргией: откладывает по 3–4 яйца в минуту, по 200 яиц в час, по 4–5 тысяч яиц в сутки. Начинается столпотворение рабочих муравьев вокруг самки-царицы. Через каждые 15–20 секунд няньки забирают новое яйцо, размещают в пакете, обливают яйца питательной слюной. Вылупляется многочисленное потомство. Молодые личинки страдают ненасытным аппетитом. Муравьи-воины в основном занимаются добыванием насекомых для кормления растущего расплода, а царицу потчуют все реже и реже. Малыши в свою очередь начинают поставлять взрослым питательные выделения, действующие на муравьев-кочевников как зовущий к новым маршрутам сигнал.
Тем временем царица похудела и приобрела походную форму, а из коконов вышло новое пополнение шестиногих путешественников. Настала пора трогаться в путь. Теперь переходы и марши кочевников будут продолжаться до тех пор, пока личинки не перестанут поставлять своим носильщикам особый корм — своего рода эликсир, возбуждающий в муравьях потребность к путешествиям.
Нас отвлекли муравьи. Вернемся к песчаной местности в тихом лесу. А что за аккуратная воронка, словно по строгим формулам, выкопана на сыпучем песке? Вот лесной рыжий муравей пересек ее край, и, что за чертовщина, на него полетели песчинки. Это для нас они песчинки, а для муравья — мощные залпы снарядов. Они сбили его, бедолагу, он оказался на дне воронки — и был таков: исчез, будто сквозь землю провалился. Сдунем песок со дна — вот тебе и на! Муравья затащил в песок не кто-нибудь, а сам муравьиный лев. Это он обрушил на него град песчинок, лежа на дне воронки-ловушки и высунув из песка маленькую голову и массивные сабли-челюсти. Так что жертва свалилась прямо в раскрытую пасть хищника. А его саблевидные челюсти страшнее гильотины. Из них вытекает пищеварительный сок, который быстро парализует добычу и растворяет ее содержимое так, что ее остается только высосать досуха. Только что был деятельный муравей, а теперь от него остался один скелет, выброшенный вон из ловушки муравьиным львом, вернее, его личинкой. А к ловушке приближается новый муравей. Вот уж действительно, на ловца и зверь бежит. И ничего здесь не поделаешь: чему быть, того не миновать.