Не провоцируй, белочка!
Шрифт:
— Вы не хотите ничего мне сказать, Бэлла? — меня передернуло оттого, как он произнес мое имя. Бояров всегда ко мне так обращался, когда мы оставались наедине.
— Мне, наверное, следует извиниться…
— Попробуйте, — спокойно произнес он. Не на такой ответ я рассчитывала.
— Понимаете, Виктор… — в голове вертелись совсем не те слова, которые мне следовало бы произнести. Мы сделали еще несколько шагов в молчании. — Я была неправа, — это прозвучало неубедительно. — Мне не следовала так поступать. — Виктор ничего не говорил, он еще чего-то ждал. Я вспомнила угрозы брата и его требования упасть на колени перед Бояровым и молить о прощении и произнесла: — Я просто не готова… не была готова к браку, — поправила себя. Вдруг он в подробностях передаст наш диалог Степану или еще хуже, если он его запишет на диктофон.
— Значит, сейчас вы готовы к браку со мной, Бэлла? — остановился Бояров и повернулся ко мне. Я бы с удовольствием сбежала, но пришлось замереть в метре от него и уткнуться взглядом в челюсть, не хочу, чтобы Виктор прочел в моих глазах ответ.
— Да. — нагло солгала, голос дрожал и выдавал меня с головой. Но это единственный ответ, который могла дать.
— Посмотри на меня, — голос его прозвучал требовательно. Виктор отбросил показную любезность и перешел на «ты». Старалась спрятать все эмоции, прежде чем поднять на него взгляд. — А теперь, поцелуй меня. Сама. — я устояла на ногах и это уже подвиг. Раньше, когда он лез ко мне со своими лобзаниями, я старалась не дышать и не шевелиться. Ждала, когда он от меня отлипнет. А тут… сама?
Перед глазами всплыло перекошенное злостью лицо брата. Я сделала шаг к Боярову. К горлу подступила тошнота. Какой же он противный! И как же его целовать? Зажмурившись, я привстала на носочки и потянулась к его губам. Надо представить, что я целую Рената. Наши губы соприкоснулись. Я чуть приоткрыла рот, и буквально клюнула его в нижнюю губу. Хотела отстраниться, но тяжелая рука опустилась мне на поясницу. Мясистые влажные губы захватили мой рот. Я тут же сжала челюсть, чтобы он не проник языком мне в рот. Хватало и того, что он облизывал мне челюсть.
Я, конечно, не большой сцеп по поцелуям, но сравнить мне было с чем. Когда Ренат прикасался ко мне, ласкал и целовал, мое тело таяло, отзывалось. А в объятиях Боярова я деревенела. Мне были неприятны его домогательства. Идея представить, что это Алмазов потерпело фиаско с первой секунды. Мужской чистый запах Рената, меня окутывал, одурманивал, а запах Виктора отталкивал. Я упиралась руками ему в грудь, но он не поддавался, продолжал терзать мои губы. Так увлекся, что передавил мне нос, я стала задыхаться. Оттолкнуть его не получалось, я открыла рот, чтобы жадно схватить воздух. Воспользовавшись моментом, он просунул мне в рот язык. Я сейчас точно задохнусь!
— Не надо! — отпихнув его лицо, заорала я. По его выражению лица, я поняла, что перегнула. — Вы меня напугали, Виктор! — чуть мягче произнесла я, вспомнив угрозы брата.
— Ты права. Я увлекся, — с мужской гордостью произнес он. — Ты слишком желанна, от тебя сложно оторваться, — продолжал он шептать хриплым голосом.
Какое чувство я испытывала, когда слышала его «сексуальный» голос? Омерзение! Мне хотелось залезть в душ и всю себя вымыть жесткой мочалкой, а рот желательно продезинфицировать! Чем я лучше продажных женщин? Торгую собой!
— Наверное, охрана за нами наблюдает, — кивнул Виктор на угол дома. Раздосадованным он не выглядел, скорее довольным. Проследив за его взглядом, увидела камеру слежения. — Будем считать, что помолвка состоялась. — от этой «радостной» новости у меня в глазах потемнело, голова закружилась.
«Не упасть бы в обморок!»
— Идем, сообщим родным. — у меня было ощущение, что я сама себе подписала смертный приговор. — Через два дня распишемся, и ты переедешь ко мне.
«Два дня?! У меня осталось всего два дня?!»
– Ты не рада, Бэлла?
— Я не ожидала, что все произойдет так быстро.
— Не хочу больше откладывать. — мне даже не надо было спрашивать о чем Бояров говорит, в его глазах горела похоть. Я понимала, что отсрочки брачной ночи не будет.
Белла
Я не помню, как дошла до гостиной. Бояров делился «радостной» новостью, а я была в шаге оттого, чтобы не сделать глупость — не закричать: «Этого никогда не будет!». Кровь шумела в голове, виски пульсировали от боли.
Виктор со Степаном пожали друг другу руки. Поздравив, брат хлопнул Боярова по плечу. Хорошо, что Степан не подошел ко мне, это могло стать последней каплей, я бы разрыдалась. Пусть стоит и радуется в сторонке. Отчаянием пропиталась каждая клетка тела, каждая частичка души. Оно полностью меня поглотило.
— Выпьем шампанского? — улыбнувшись, Виктор повернулся ко мне. Даже ради спасения своей жизни, улыбнуться в ответ не смогла. Почти незаметно кивнула. Этого было достаточно, чтобы он отправился отдавать распоряжение.
Будущая свекровушка смотрела на меня так, словно увидела перед собой мерзкое чудовище. Сморщенные губы, кислое выражение лица… ощущение, что ей под нос положили невидимую кучу навоза. Она не замечает, что я не в восторге ни от ее сына, ни от такого родства?
— Сейчас все будет, — вернулся Виктор в гостиную, где все это время стояла тишина. Довольными выглядели только мужчины.
Долгого празднования не получилось и, слава богу. Из-за сильной головной боли, мне даже глаза держать открытыми было тяжело. Охранники предупредили Боярова, что приехал Чехоев. Виктор весь подобрался. Может, виновато освещение, но мне показалось жених побледнел.
— Пропустить? — спросил парень из охраны замявшегося хозяина дома.
— А то у нас есть выбор! — пробурчал под нос Бояров. — Не заставляйте его ждать у ворот, пригласите в дом! Живо! — мне уже стало интересно, кто на Виктора способен нагнать ужас.
— Что за дела у тебя с Чехом? — спросил настороженно брат.
— Чехоев… — задумчиво протянула Светлана Юрьевна. — Виктор, это не тот мужчина, который тебя чуть не разорил? — такой осведомленности Бояров не обрадовался, он строго посмотрел на мать и твердо предупредил: