Не родись дриадой
Шрифт:
– Эксперимент, – преградила я ему дорогу. – Важный.
Зарий хитро улыбнулся, подался вперед и с ухмылкой сказал:
– Главное, чтобы ваш отец, уважаемый Торрен де Лименн, потом этот «эксперимент» не прибил раньше свадьбы.
И, довольный собой, удалился, напевая себе под нос «Сердце дриады склонно к измене и перемене, как ветер в роще».
Шкаф не выдержал напора и с жутким скрежетом распахнул створки. Пленник зло посмотрел на меня и снял трусики со своего уха.
– Гарпия, мне кажется, вы задались целью меня покалечить.
– Если действительно хотела бы, то прятать вас не стала. А через пару часов
– Понял-понял, – сдался де Расмус под натиском перспектив, – так что там прислал... сапожник?
Список был небольшим. Это радовало. Всего три персоны. А теперь о грустном. Первым шел вождь северного племени орков в Пустомирье. В своей пустыне они обувью не пользуются, но вот хоронить предков у них принято в ботинках. Мол, чтобы по другим мирам передвигаться удобнее было. Ритуальные сапоги охраняются лучше сокровищницы. Не уберечь их – позор для всего клана. Орков смело отбрасываем.
Далее оборотень из придворных Владыки. Оли молча вычеркнул его, он связан Словом и замыслить ничего против правителя не может. Ох уж это Слово. Нерушимая клятва верности. Ты даже чихнуть не имеешь возможности в сторону Владыки.
И на третьем месте - мое любимое семейство. Перслей. Маньяки-друиды до чистой крови. Страшный сон всех дриад.
ГЛАВА 9.
– И откуда это у вас, Гарпия, такие знакомые?
– иронично поинтересовался де Расмус, нависая над моим плечом.
Я почесала кончиком пера нос. Что за глупые вопросы. Неужели он и вправду думает, будто я вот с ходу расскажу занятную историю знакомства с Темным Главой? Романтического в ней, естественно, ничего нет, но противозаконной стороны хватает с излишком, чтобы не трепаться. Достаточно банальный и тривиальный сюжет. Глава преступного синдиката по прозвищу Темный взял несложный заказ – выкрасть у студентки амулет иллюзии. Подставили его конкуренты изящно. Девушка оказалась вовсе и не девушкой, а целой темной дриадой, которая не очень обрадовалась явлению в своей спальне весьма потрепанного, обгоревшего, не способного двигаться, но громко матерящегося мужчины. Зато как была счастлива наша охранница – плотоядная лиана. Разошли мы тогда с миром: я в постельку, а прилично пожеванный и местами уже переваренный Темный - разбираться с заказчиками. Естественно, я, как не обладающая альтруизмом, взяла с него магическую клятву. Если мне что-то от Темного понадобится – должен выполнить по первому требованию. Обычно через преступное сообщество я покупаю редких животных на нелегальном рынке. С браконьерами все же напрямую предпочитала не связываться.
Представляю, какие глаза будут у Темного, когда он ознакомится с моей просьбой.
– Был случай, - отмахнулась я.
– А вы уверены, дорогая Гарпия, что следует просить именно Теневого Главу узнать наличие ботинок и их комплектацию у Перслеев?
– Хм, для того, кто давно живет в другом мире, вы слишком осведомлены о незаконной стороне Эйвиора. Шпионите помаленьку?
– Наблюдаю, – поправил меня де Расмус.
Заявление, настолько наглое и беспринципное, я оставить без внимания не могла. Вскинула голову и… заготовленная шпилька так и не сорвалась с языка. Рыжий наклонился слишком низко и на мой маневр не успел среагировать. В результате наши носы встретились. У меня искры из глаз брызнули.
Де Расмус отскочил, зажимая кровоточащий нос, и прогнусавил:
– Галпия, вы чюдовисе!
– Сам такой, – буркнула я в ответ, наглаживая пострадавшую часть лица. – Держите свои конечности подальше, и проблем не будет.
Помощь в лечении предлагать не стала, сам справится. Да и неинтересно это целительство. Вот если кастрация, то другое дело. Все во благо населения.
Спать мы ложились в тишине, сдобренной яростным пыхтением де Расмуса.
Я смотрела в эти незамутненные знаниями глаза и радовалась. Студенты первого курса ещё не решили, как ко мне относиться, но уже с опаской косились на мою улыбку.
Солнца сегодня почти не видно за темными, тяжелыми тучами. В воздухе пахло дождем. В кои-то веки меня с утра не разбудило радостное щебетание птиц, а глухие раскаты вдалеке. Люблю грозу, буйство стихии.
На этом приятности не закончились. Я сладко потянулась и обозрела картину: Кеша и де Расмус. Видимо питомец пришел ночью погреться и внаглую улегся ровно между нами. Теперь рыжий одной рукой обнимает его за туловище и сопит прямо в холку. Даже будить не стала, чтобы полюбоваться на вытянутое лицо де Расмуса. И не прогадала. Когда вышла из ванной, де Расмуса уже в комнате не было. Как, впрочем, и моего халата. Ладно, подарю ему эту тряпку, раз так понравилась!
Лекции для первого курса я читала один день в неделю, щедро награждая домашним заданием. Это была основная из причин большой нелюбви меня среди студентов. А зачем тратить время на повторения того, что написано в учебнике? Если ты поступил в Академию Пяти Измерений, то как минимум грамоте обучен. То ли дело практика.
Я с тревогой наблюдала за резвым перемещением Зария. Без драконов точно не обошлось. Что там у них сегодня по расписанию? Лабораторная по органической алхимии. Здание вроде на месте, значит, пострадал класс. По крайней мере, надеюсь, без жертв. Следом у них была теория левитации. Если учитель улетел куда-нибудь в потолок – всю ночь заставлю тренироваться. На истории миров натворить по идее ничего не могли, но кто знает этих вредителей.
Готовилась я к самому худшему. Но все равно не ожидала услышать:
– Гарпия, к вам приехал жених.
Кое-как подобрав челюсть с пола и вернув ее на законное место, уточнила:
– Жених?
– Жених.
Что ещё за зверь диковинный? Насколько я помню, этого почетного звания удостоен лишь младший принц короля Эйвиора. Беглец вернулся?
– Ересь, – фыркнула я и на всякий случай нарисовала знак от сглаза.
Ректор сердито сдвинул брови и, подхватив меня под локоть, зашипел мне на ухо.
– Не так громко, Гарпия. Лариониэль, сын главы Первого клана, может оскорбиться, – а сам зырк на свою секретаршу. Сразу стало ясно, кто донесет. И кого скоро пронесет. Уж я-то позабочусь, есть у меня интересная настойка. Помогу, так сказать, нашей красавице содержать тело в тонусе.
– А кто назвал премногоуважаемого Лариониэля моим женихом?
– Он сам, – ректор недовольно поджал губы.
Вот как. Сам решил, сам пусть и расхлебывает. Мы, темные дриады, любим самонадеянных. Особенно на завтрак, обед и ужин.