(не)родной
Шрифт:
Для тебя я хотела судьбы иной. Денис лучше всего подходил на роль твоего будущего мужа, ведь он самый обеспеченный, самый видный на деревне был. Все девчонки хотели, чтобы он на них внимание обратил.
Сейчас вижу, что несчастна ты в браке, но не могу сказать правды. Ты же меня возненавидишь! И у вас с Денисом дочь растёт! Вон какая красавица! На тебя наша Алисонька похожа!
Надеюсь, что однажды ты найдёшь в себе силы, чтобы простить меня.
На мёртвых грех сердиться!
Если простила меня, то сожги это письмо и развей пепел над моей
Как только дочитала, прижала к себе этот листок бумаги с признанием, прикрыла глаза и почувствовала, что дышать тяжело-тяжело стало.
Как раз завтра бабушке будет сорок дней. Вот именно в этот день Мила и разовьёт пепел над могилой, чтобы бабушка знала, что она простила её.
Подумав о матери Руслана, Мила вдруг испытала горечь. Она понимала, что груз женщины тоже немаленький, ведь теперь она знает, что чуть было не убила родную внучку, здоровую и такую милую. Знает и то, что девочке пришлось шесть с половиной лет жить в детском доме и испытывать трудности, которые переживают дети там. Знает и будет мучиться. Возможно, это и было её наказание, возможно, следовало простить и её, но простить это одно — а доверить свою жизнь или жизни своих детей иное.
— Всё в порядке? — услышала голос Руслана и подняла на него взгляд.
— Письмо нашла от бабушки, — Мила посмотрела на него и улыбнулась уголками губ. — Это так странно и так больно — читать сообщение человека, которого больше нет и не будет рядом.
— Понимаю.
— Тебе следует простить твою маму, пока она жива. Это не значит, что мы должны доверять ей безоговорочно, но всё же…
— Ты у меня такая добрая!
Руслан подошёл, присел рядом и обнял Милу. Положил руку на её колено, а внизу живота тотчас начал расправлять свои крылья махаон.
— Где дети?
— Сидят на крыльце и решают, какое платье мама наденет на свадьбу. Знаешь, у нас какая-то странная семья… Любовь, разлука, дети, свадьба.
— Чем страннее, тем крепче она будет, — засмеялась Мила.
— Что есть, то есть!
Руслан коснулся её губ своими и сжал колено рукой.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
— И я тебя люблю.
***
Вечером Мила с девочками занялись приготовлением ужина, а Руслан решил пойти и поговорить со своей матерью. Мила была права — простить — это не значит всецело довериться.
Пока он шёл, позвонила Лариса. Отвечать не хотелось, но и этот призрак прошлого следовало там и оставить.
— Как у тебя дела? — спросила она, как только ответил.
— Всё прекрасно. Как сама? — всё-таки не чужими людьми были, чтобы взять и начать игнорировать, хотя она именно этого и заслужила.
— Подписала документы на развод. С этой минуты ты свободный человек. Вот купила бутылку шампанского, чтобы отметить своё холостячество.
— Прекрасно.
— Я тебе сказать хотела… В общем, прости, что про детей врала. Я не готова была рожать. И про рак я обманула. Нет его и тьфу-тьфу-тьфу не нужно, чтобы появился. Я любила тебя, Руслан.
— Это не любовь, Лара! Это фанатизм, —
— Называй как знаешь. В общем, будь счастлив!
Она отключилась, а на душе остался горьковатый осадок. Вроде бы и уладилось всё, развод получен, остаётся только пойти и поставить соответствующий штамп в паспорте, а всё равно грустно стало от всей этой ситуации. Окажись всё иначе, не обмани бабушка Милы свою внучку о родстве, всё было бы по-другому… Он из армии к жене и дочери вернулся бы, а не считал себя ничтожеством, от которого любимая ушла к другому.
Дошёл до дома матери и долго не мог решиться войти. Всё-таки переборов себя, вошёл. Она сидела на кухне за столом и смотрела в одну точку. Взгляд отрешённый был. Подняла голову и видно стало красные заплаканные глаза.
— Я не смогу с этим жить… Смотрю на эту девочку и понимаю, что из-за меня она умереть могла, что в детском доме столько времени жила из-за меня. Не знаю, как дальше существовать на этой планете…
— Мы с Милой простили тебя, Варя тоже. У тебя были свои мотивы, и их даже можно понять, но, извини, доверить детей мы тебе не сможем. Ты не станешь им полноценной бабушкой, не будешь водить гулять или оставаться с ними дома, пока мы ходим в театр.
— Грех было рассчитывать на это, — ответила она и опустила взгляд.
— Если ты хочешь, я помогу тебе продать дом и перебраться поближе к Казани. Мы будем тебя навещать раз в неделю, девочки приезжать будут.
— Да, я боюсь тут одна оставаться…
— Тогда я пришлю человека проверенного, риелтора, он будет заниматься продажей твоего дома и дома Милы, как только у неё срок получения наследства подойдёт.
— Руслан! — окликнула мама, когда он уже хотел уходить.
Обернулся и посмотрел на неё.
— Спасибо тебе. И Миле! Скажи, что я перед ней в неоплатном долгу.
Руслан лишь кивнул на прощание.
***
До Дениса слух о том, что Алиска неродная дочь Милы, дошёл быстро. Он примчался на поминки, хоть его никто и не звал.
— Ты уверена, что Варя Русланова? Делала ДНК? Может, она всё-таки моя? — подошёл он к Миле. — Я бы забрал вас всех. Скучаю, Люда, мочи нет!
— Не надо скучать, Денис! Мы к тебе не вернёмся. Ответ на твой вопрос, который ты мне задал тогда, в квартире, — правда. Я тебя никогда не любила. — Денис побледнел. — И не полюбила бы, наверное. Как его уж точно никогда. А Варя — она Руслана дочь. Ты только посмотри на неё! Она ведь его копия.
Заметив, что Руслан напряжён и поглядывает в её сторону, оставила Дениса и подошла к любимому мужчине. Своему мужчине. Положила голову на плечо и простояла так несколько минут. А потом подошла к столу, взяла тарелочку и зажигалку, зажгла бабушкино письмо и положила на тарелочку. Едва оно догорело, аккуратно пепел в пакетик ссыпала и пошла вместе с остальными на кладбище.
У могилы пепел из пакетика достала и развеяла над ней со словами:
— Я простила тебя, бабушка! Простила бы снова, если бы потребовалось!