Не родные
Шрифт:
Он направляется к двери и берётся за ручку.
Я испытываю смешанные чувства. Прикладываю ладонь к левой половине груди, растираю, чтобы не было так больно. Понятия не имею, чего хочу больше: чтобы Кирилл ушёл или остался. Теперь я точно знаю, что всё будет иначе: никакой готовки по утрам, его постоянного присутствия в моей жизни и лёгкости в отношениях.
Разозлившись, хватаю первое, что попадается под руку, — точилку для карандашей — и, едва дверь за Кириллом захлопывается, швыряю её со всей силы в стену. Ненавижу его, ненавижу…
Проходит не больше двадцати секунд, прежде чем Самсонов вновь заглядывает в комнату и начинает хмуриться.
— Вит,
Глава 27
— Как идут поиски квартиры? — спрашивает Маша, восседая на барном стуле в кухне.
— Пока никак. Риелтор скинул сотню вариантов, но у меня не было времени их посмотреть.
— Или желания.
— Возможно, — пожимаю плечами. — Кирилл сказал, что ни в коем случае меня не прогоняет и я могу жить здесь сколько угодно. На самом деле сложно решиться на такой важный шаг. В этом доме всё родное, рядом Аня и Жанна Леонидовна.
— Ой, Вит! Аня будет приезжать в гости! Не глупи, соглашайся, пока предлагают!
— Я ни в коем случае не отказываюсь, — мотаю головой. — Подыщу, но чуточку позже, когда немного разгружусь с учёбой.
Машка кивает, тянется к эклерам. Вкусные, я купила их в новой кондитерской напротив универа.
— Но так-то неплохо, да, когда опекун не живёт с тобой в одном доме?
— Отлично! — чересчур восторженно отвечаю я. — Просто кайфую в одиночестве.
В груди при этом неприятно сжимается и начинает покалывать. Вообще-то я откровенно блефую, потому что жить одной в доме отчима непривычно и грустно. Я скучаю по Кириллу, отчаянно жду, что он вот-вот сорвётся и приедет, не выдержит первым, но он не появляется — только звонит. Интересуется, как дела, и по-прежнему контролирует каждый мой шаг, с одной только разницей — это происходит дистанционно. Вот уже две недели. Иногда хочется специально сотворить какую-нибудь глупость: поджечь дом, затопить подвал или устроить шумную вечеринку, только бы его увидеть…
Подкрепившись, мы с Машей садимся решать лабораторные. Корпим над ними до самого вечера! Первые недели обучения в медицинском вузе были лайтовыми, но чем дальше, тем сложнее. Занятия идут с утра до трёх-четырёх вечера. Я приезжаю домой после пяти, перекусываю и сажусь заниматься. Иногда могу проторчать за учебниками до глубокой ночи. Опомнившись, быстро ложусь спать, а утром едва сдираю себя с кровати. Но точно знаю, что мама, глядя с небес, может радоваться и чуточку гордиться мною.
Проводив Машу на последнюю маршрутку, я возвращаюсь домой и вижу пропущенный звонок. Сердце тревожно бьётся, а ладони потеют. Сняв блокировку, разочарованно вздыхаю. Это не Кирилл, всего лишь Назар. В последнее время мы много и часто общаемся. По большей части переписываемся и скидываем друг другу забавные видосы, но иногда от сокурсника поступают звонки.
Я правда не знаю, что со мной, так как месяц назад, плясала бы от радости, что Назар мне звонит, а сейчас, кажется, утратила интерес. Хм, а если Кирилл станет оказывать знаки внимания, меня так же «отпустит»? Было бы неплохо…
Назар хвалится, что гипс ему наконец-то сняли, но приказали ходить в специальном фиксаторе. Бегать нельзя, вести прежнюю активную жизнь тоже, но ступать на ногу можно. Он распрощается с костылями, с которыми приезжал на занятия последние недели, и наконец-то почувствует себя полноценным. Я от души его поздравляю, спрашиваю, какие ещё дали рекомендации. Я же медик, мне всё-всё интересно.
— Ви,
— М-м, дай подумать. Ничем особенным.
— Не хочешь в гости ко мне приехать? Я пока не ходок, чтобы приглашать тебя в кино или ресторан, но дома встречу со всеми почестями.
— Я даже не знаю, Назар. Твои родители… в прошлый раз они были не слишком довольны, что мы с ребятами приехали тебя проведать.
— Мои родители улетели на конференцию в Вену. Едва ли им есть дело до того, кого я приглашаю в гости в их отсутствие.
— А вдруг я вас обворую? — спрашиваю шутливо.
— Я всё равно тебя не сдам. Обещаю!
Я не говорю ни да, ни нет. Беру время, чтобы подумать. Мне двадцать лет, у меня ни разу не было серьёзных отношений, но сейчас я прекрасно понимаю, к чему клонит Назар и зачем зовёт в гости. Дом пустой, полностью в его распоряжении. Чем занимаются мужчина и женщина наедине, если испытывают друг к другу симпатию и притяжение? Правильно, любовью или сексом. Можно назвать это как угодно, суть одна и от этого не меняется.
После разговора меня буквально выключает от усталости, будто сели последние батарейки, а запасных в комплект не положили.
Снимаю с себя одежду, переодеваюсь в пижаму и забираюсь под одеяло. Сначала снится непонятная ерунда, связанная с учёбой. Я тороплюсь сдать экзамен, дико волнуюсь и всё время что-то учу. Наши студенты выходят из аудитории расстроенные донельзя! Строгий преподаватель валит на первом же вопросе. Позже захожу я. Подхожу к столу, вытягиваю билет и понимаю, что ни черта не знаю, ни одного ответа. Хотя точно учила! Тогда я вскидываю взгляд и обмираю, потому что передо мной, вместо седовласой Анны Львовны, стоит Кирилл Самсонов. Он усмехается, глядя на мою реакцию, подходит ближе и шепчет на ухо всякие пошлости! Предлагает заняться грязным сексом прямо в аудитории, и тогда я получу в свою зачётку «отлично».
Резко открываю глаза и учащённо дышу. В комнате полумрак, слабо горит ночник. Я не сплю без него — страшно. Сажусь на кровати, трясу головой. Надо же такому присниться! Кирилл — мой преподаватель… Полная чушь!
Пижама, в которой я обычно сплю, мокрая насквозь. Волосы прилипли к лицу, соски затвердели, их немного покалывает от возбуждения. О том, как сильно пульсирует внизу живота, и думать не хочу.
Вновь накрываюсь одеялом, поворачиваюсь на бок и пытаюсь уснуть, но не тут-то было. Я думаю о Кирилле. О нас с ним. И о том, как он занимался сексом со своей возлюбленной в этом доме. Вспоминаю его обнажённого и мелко дрожу. У Самсонова красивое, сильное тело и рельефный живот. Смуглая кожа, ниже пупка чёрные короткие волоски и… большой член. Я бы даже сказала: очень большой.
Пульсация становится нестерпимой, я зажмуриваюсь и проскальзываю ладонью под резинку пижамных штанов. Касаюсь себя. Мокрая, такая же, какой была на кухне для него.
Перед глазами мелькают отрывки — будто кадры из кинофильма. Самсонов, наши поцелуи и ласки. Кирилл так горячо касался губами моего тела, — шеи, ключиц и груди, — будто давно и сильно этого хотел. А потом променял меня на другую: сексуальную и божественно красивую девушку.
С этими смешанными воспоминаниями я не хочу, но вопреки всему кончаю. Не так ярко, как в его объятиях, но становится гораздо легче. Желание было навязчивым и сильным, иначе бы я не уснула. И единственное, о чём думаю секундой после: «Почему ты выбрал не меня, Кирилл?»