(Не)счастливый вагон 13
Шрифт:
— И что же неправильного сейчас произошло, может объяснишь нормально? В душе тебя всё устраивало! — вот они — повадки волка, хищник снова проснулся и недоволен.
— Вы сами сказали, что у Нателлы сейчас сложный период. И пока ваша девушка борется со своими проблемами, вы сейчас не с ней рядом, а пытаетесь поцеловать меня! Вы… Вы… Кобель!
Последнее слово срывается с моих губ случайно, но я о нём не пожалела. Можно было ожидать любой реакции от этого напыщенного красавца: смущения, злости, попыток оправдаться, но он начал безудержно хохотать.
— Моя кто? Девушка? Ой, не могу! — Владлен утeр выступившую от смеха
Наверное, в этот момент я выглядела невозможно глупо: обличительная речь, которой я хотела припечатать Волка, так и застыла на языке — оставалось лишь глотать воздух, словно рыба, выброшенная на берег, и непонятливо хлопать глазами.
А Волк уже приблизился ко мне и готовился выполнить первый пункт своей угрозы: поцеловать меня. Но это ведь всё равно неправильно, как объяснить ему, что тогда мой мирок расколется на до и после.
— Владлен Арнольдович, это всё равно ничего не меняет! — я отвернулась в сторону, спрятав лицо.
Воздух в купе стал вдруг вязким и тяжeлым, будто перед надвигающейся грозой, краем глаза я следила за движениями мужчины. Он замер, словно натолкнувшись на глухую стену, на скулах заходили желваки, а прозрачные голубые глаза потемнели — остались расширенные зрачки. В этот момент мне стало по-настоящему страшно.
— Дура, ты мне нравишься! Но я сейчас не в том состоянии, чтобы разгадывать ребусы твоих тараканов! — он, покачнувшись, двинулся к двери. — Больше я не притронусь к тебе, пока сама об этом не попросишь.
Он с силой шваркнул дверью купе, ставя жирную точку.
* * *
Ну что, оказывается и Волку не чуждо человеческое! Может, Влад не настолько плох, как мы сначала подумали? Как считаете?
А пока можете отправиться в «Экспресс отпуск» с Татьяной Ренсинк
Глава 7.2
Любовь
Этот звук ещё несколько минут звучал в моей голове, словно подтверждая: " Самсонова, он прав, ты — дура, сама лишившая себя возможности пережить, пожалуй, самое невероятное приключение в твоей серой и унылой жизни!" Чего я так испугалась? Того, что этот мужчина, сильный и властный, превратит меня в свою игрушку? Но ведь он сказал, что я ему нравлюсь. Нет, всё гораздо проще: рано или поздно, поезд приедет во Владивосток, он выйдет, как и все пассажиры, а я останусь одна. Моя жизнь слишком тесно сплелась с этим поездом. Я— не повелительница состава, а его пленница.
Залпом допила коньяк из горла, мне не перед кем было разыгрывать добропорядочность. Может алкоголь позволил бы мне уснуть, но нет — я проворочалась с боку на бок, сон не шёл. Стоило закрыть глаза — передо мной вставал образ Владлена, не тот заносчивый и развязный мачо, а уставший и ищущий покоя.
И вот я наворачивала сотый круг по тесной клетушке купе. Больше так не могу: если не сейчас, то никогда — лёгкий халатик, чуть духов и пудры. Губы красить не стала, к чёрту помаду. Наша связь не должна была иметь следов. Разве что засосы и синяки, невыспавшиеся
Мне надо было пройти десяток шагов, чтобы оказаться рядом с его купе, каждый давался с трудом, будто к ногам были привязаны гири.
Что делать если он уже спит? А если он не захочет меня теперь?
Я судорожно рванула дверь купе — не закрыто, — и тихонько вскользнула в полумрак, наполненный его запахом. Первое, что увидела — глаза: лихорадочные, с нездоровым блеском. Влад лежал на спине и заметил моё появление, но не подал вида.
— Владлен…
— Замолчи и иди сюда!
Я безропотно послушалась, опустившись рядом.
— Я ничего не сделаю, пока ты не попросишь, девочка.
Самовлюблённый козёл, я ненавидела и хотела так, что не произнесла ни слова, а попробовала поцеловать. Сильные мужские руки остановили мой порыв.
— Скажи, что ты хочешь, чтоб я с тобой сделал и добавь «пожалуйста»!
Он хотел, чтобы я умоляла взять меня. Но нет, я не была намерена ему подчиняться. Молча встала с койки, оставив между нами максимально возможную для купе дистанцию. Он привстал и пожирал меня глазами. Я чуть повела плечом и шeлковистый пеньюар заскользил вниз, обнажая грудь — Владлен тихо застонал — ткань струилась, замирала и стремилась упасть на пол. Идя в купе к Волку, заранее сняла лифчик и предстала перед ним в одних полупрозрачных кружевных трусиках, взмах головой — волосы рассыпались по плечам. Снова услышала прерывистое дыхание зверя, готовящегося к прыжку.
— А теперь ВЫ попросите меня сделать то, что ВАМ хочется. И не забудьте «пожалуйста»!
Даже в призрачном свете вагона, пролетающего вдоль вереницы фонарей я увидела, как напряжены его мышцы, и что ткань спортивных трусов готова порваться под напором каменного стояка
— Люба, подойди ко мне! — страсть и желание.
— Пожалуйста?! — напомнила ехидно ему.
— Перестань играть со мной! — угрожающе.
— Пожалуйста! — продолжала стоять на своём.
— Сучка, подойди ко мне. ПОЖАЛУЙСТА! — он вложил всю силу убеждения в последнее слово.
Я выиграла этот раунд, наконец-то можно было сделать то, о чем я мечтала весь вечер.
Нарочито медленно подошла к сидящему Владлену и положила руки на широкие плечи. Он ещё секунду смотрел испытывающе мне в глаза, боясь, что передумаю. Но я уже сделала шаг в пропасть. Горячие поцелуи скользнули по моему животу, перенеслись выше, играя по рёбрам. Сильные чуть мозолистые руки нерешительно коснулись груди, а затем начали её требовательно исследовать: пальцы Владлена мяли и обхватывали, скользили по соскам, сжимая их, но потом вновь двигались вверх к подмышкам, где едва проходились подушечками, заставляя трепетать от смеси удовольствия и щекотки. Волк вновь почувствовал свою силу и издевался надо мной, не давая испытать экстаз.
— Я тебя попросил, теперь твоя очередь!
— Пожалуйста, поласкай языком мою грудь! — сил сопротивляться больше не было. Влад вдруг вырос передо мной, отчего пространство вагона сразу уменьшилось, теперь я видела лишь его. Ледяные глаза сверкали как у сумасшедшего, ещё немного и контроль пропадёт.
— Ты будешь стонать, горделивая сучка и просить меня продолжать трахать тебя! — в следующий момент он оторвал меня от пола и грубо бросил на койку. Его язык прошёлся по ложбинке груди, заставляя меня выгнуться и подставить затвердевшие соски его поцелуям.