Не шпионка

Сиалана Анастасия

Я, не отставая, шла за ним. Все тот же вчерашний дворец, городской огромный парк и еще закрытые лавочки. Хотя парочка уже открылась. Одной из ранних была кондитерская. О-о-о, какие перспективы предстали передо мной. Свежая выпечка к завтраку, м-м-м. Правда, к позднему, но это не страшно. Запах, что плыл по площади, был божественен, и его источник стоил того, чтобы повременить с завтраком на часок.

– Нея, это ведьмин тотем, - демон, в отличие от меня, не рассматривал окрестности, а аккуратно водил рукой по деревянным брусьям моего домика.

–

Здесь живет дух. Его разделили и вплели в защиту обоих домов, - его смуглая рука скользнула в небольшую неровность дерева и продолжила путь к углу дома.

– Половина души в этом доме, половина в твоей лавочке в Лесовичке. Поэтому они могут объединяться. Единство души. Две половинки всегда найдут друг друга, - и ладонь Зарзы соскользнула в конце стены, не став продолжать путь за угол.

– Ты много знаешь о ведьмах, - заметила я, надеясь на пояснения, и они не заставили себя ждать.

– У ведуний и демонов всегда были непростые отношения, - он сел на ступеньки, и я последовала его примеру.

Все же неизвестно, во сколько старушка разносит травы, а в ногах правды нет.

– Мы либо стремились поубивать друг друга, либо любили до гробовой доски, - он усмехнулся, вспоминая о чем-то.
– Моя бабка была ведьмой. Она прокляла моего деда, а тот, не будь дураком, взял ее в жены и обещал, что отпустит, как только та снимет свою ворожбу. Так и прожили душа в душу почти четыре сотни лет. Больше бабушка не выдержала. Она так и не призналась деду, что проклятие сняла еще в день свадьбы, а он молчал о том, что под руку ведьмы попал специально. Больно нравилась ему бойкая Литана, да старшие к демону не отпустили бы.

Сальшиен замолчал, а на его лице играла теплая улыбка с грустными складочками в уголках. Я не прерывала его уединения, ровно до того момента, как перед нами, откуда ни возьмись, выскочила вчерашняя старушка с котомкой.

– Давно ли ждешь, девонька?
– добродушно спросила женщина, но потом заметила Зарзу.

– Чёйт демон на твоем пороге топчется? А ну кыш, окаянный. Своими рогами усю благодать у молодой ведьмочки выпьешь, ирод хвостатый!

И боевая старушка врезала ироду клюкой промеж рогов.

– За что?
– по-детски обиженно возмутился демон. Видать, от бабки ведьмы получал не раз.

– За думы пакостные и лапы длинючие. Не дам молодку извести! Ведьмы - народ нами почитаемый, - все бушевала бабулька, а демон пятился в дом.

– Куда-а-а?

Старушка тут же заметила побег и подцепила изогнутой клюкой ногу Зарзы, отчего тот упал и съехал со ступенек прямо под ноги разошедшейся старухи.

– Ты куда оглобы свои навострил, баран плешивый! Нечего тебе в доме у красуни делать, - и моя новая знакомая травница схватила девятого воина Сальши за ухо и, как нашкодившего мальчишку, потащила прочь с площади. Где-то за углом моей лавки слышались стоны Зарзы и грозное бормотание старушки.

– А ну околицей пошел! А то ишь, крылы перед девкой неразумной распушил. Тьфу, темное отродье!

А я больше не могла сдерживаться и хохотала вовсю. Кто

ж знал, что мою честь будут так яро защищать. Похоже, ведьм здесь на самом деле очень любили и ценили. Не то, что у нас. Когда травница вернулась, я уже более-менее пришла в себя. Зарзы на горизонте не было. Боялся повторения схватки, где победитель заранее известен, вот и не высовывался.

– Ты, девка, мне это брось, - погрозила пальцем старушка.
– Они на диво красивые, да рога козлиные не зря на лобешне торчат. Пробьют сердце доверчивое и реветь тебе в сенях. Не дай боги, тяжелая останешься, да сломленная.

На этих словах старушка начала доставать из корзины, прикрытой платком, связки разнообразных трав.

– Ты б куда положить принесла, - справедливо заметила травница.

Я тут же рванула в лавку за корзинкой, которую приметила у выхода. Там несколько висит на стене, но самая маленькая как раз подойдет. Уже в доме до меня донеслось доброе бурчание бабушки.

– Ох и нерадивая девка у Сердолики. Да сильная, глаза не брешут.

Когда выбежала из дома, старушка уже держала мою порцию трав в руках. Я аккуратно положила их в корзину и задала, как мне казалось, закономерный вопрос:

– Сколько я должна вам?

– Брось, девонька! Кто ж в своем розуме с ведьмы деньги возьмет?
– и она поспешила отойти от меня.

– Ох, сильно ты молоденькая, — продолжила бурчать травница.

– Мне семьдесят восемь, - сказала, как бы невзначай.

– Так мне ж семьдесят шесть… Так у меня ж правнуки! Ты ж не понесла еще ни разу, - старушка была растеряна.

Еще бы, даже ведьмы в моем возрасте выглядят зрелыми, а я девчонка девчонкой.

– Не забивайте себе голову, бабушка, - я приобняла старушку за плечи.
– И спасибо за травы.

– Через два дня еще занесу, девонька. Ох, светлая ведьма!
– исправилась на почтительное обращение травница.
– Так той рогатый твой что ли?

– На перевоспитании, бабушка, - и я подтолкнула старушку в сторону площади.

– Меня Благомира звать, если что.

– Нея, - и я кивнула, давая знак, что отпускаю ее дальше по делам.

– Эй, баран плешивый, долго в кустах сопеть будешь?
– позвала демона на перевоспитании, когда старушка скрылась из виду.

– Она мне чуть рога не обломала. Ты не знаешь, какими грозными могут быть ведуньи, - и Зарза вышел из своего укрытия. Правда, при этом странно почесывался.

– Она травница.

– А в роду есть ведьмы, этого достаточно, - и он начал расчесывать шею.

– Ты что, в багровый бурьян залез?
– спросила из любопытства и никак не ожидала затравленного взгляда в ответ.

– Этот куст был единственным способом спасения. Не шинковать же бабушку на бутерброды, - оправдывался Зарза, продолжая свои почесунчики.

– Пойдем, может в запасах Сердолики что-то есть от зуда.

И мы зашли в мое логово. Дом встретил нас приветливо, обдав радостью и запахом древесины. Странные у меня друзья, но их, как говорят, не выбирают.