(Не)случайное зачатие
Шрифт:
Она покраснела. Я сделал глубокий вдох, опасаясь за свои штаны.
— Ну так что? — напомнил я Самойловой о заданном вопросе.
Она задумчиво потерла лоб:
— Парковка, фойе, банкетный зал, гардеробная, бассейн и парилка.
Мы оба сошлись на том, что фойе и парковку смотреть нет смысла — голышом Самойлова там не бегала. А жаль, я бы не отказался посмотреть.
Начать решили с гардеробной, но там ничего особенного не происходило. Ну, если не считать чьих-то голых телес, но они меня не волновали, кроме разве что тела той, что сидела со мной рядом и краснела
Дальше по плану был бассейн, но Самойлова, пошевелившись, неожиданно задела мой локоть и рука у меня дернулась, кликнув на видео одной из парилок.
— Ox, — выдохнула испуганно Самойлова, глядя на экран.
— Пи*дец, — не удержался я.
С веником в руке Борис Леонтьевич всячески охаживал пятую точку Марьи Михайловны и это было куда больше, чем я хотел знать.
— Хочешь посмотреть? — поинтересовался со смешком у Самойловой, и та, закрыв глаза, буквально простонала:
— Нееет.
С*ка, никогда не слышал более сексуального отказа!
Надо было быстрее заканчивать со всем этим, пока штаны целы.
На запись из бассейна было меньше всего надежды. Кто и чем занимался в воде понять было трудно, хотя один интересный кадр нам все же попался.
— Как ты думаешь, что он там ищет? — спросил я насмешливо у Самойловой, останавливая перемотку на том, как Снежков что-то рассматривает у себя в плавках, факт чего был хорошо заметен с того ракурса, с которого снимала камера.
— Собственного удавчика?
— Не знаю, — ответила Катя, зажав рот рукой, и сдавленно добавила: — И знать не хочу.
— И на этого искателя сокровищ ты меня променяла, — вздохнул нарочито я, снова запуская перемотку.
— Я не меняла.
— Вот как?
Она опять вскочила на ноги и отошла к окну, но на этот раз я не стал ее останавливать. Досмотрев запись, выключил компьютер и, признав мысленно свое поражение, тоже поднялся на ноги, готовясь уходить.
— Пошли отсюда, — сказал замершей у окна Кате. — Открыто в бассейне никто не спаривался, а больше ничего понять из записей невозможно. Если только твой Снежков все-таки не нашел то, что искал, и не произвел на радостях победный залп.
— Значит, все зря? — спросила Самойлова, поравнявшись со мной в дверях.
Она смотрела на меня выжидательно — так, словно говорила: «Когда ж ты, идиот, признаешь очевидное?», а я вдруг осознал, что не понимаю ни вопроса, ни того, где вообще нахожусь. Словно все вокруг перестало существовать, кроме этих зеленых глаз, в которых я стремительно и безнадежно потерялся.
— Не зря, — пробормотал я, перед тем, как припечатать Катю к открытой двери и впиться в ее губы поцелуем.
Бл*дь, как же это было хорошо! Я чувствовал себя диабетиком, сорвавшимся с диеты и добравшимся
Я толкнулся языком внутрь рта Самойловой, вжался бедрами в ее тело, и в этот момент мне было глубоко насрать на все принципы, которых я прежде придерживался. Казалось лишь, что если не трахну ее немедленно — просто умру от возбуждения.
Второе мне, похоже, и светило.
— Если тебе просто нужно было место для того, чтобы потрахаться, так бы и сказал,
— раздался рядом веселый голос Зиновьева, и мы с Самойловой, как по команде, дернулись в разные стороны.
Внутри резко проснулась жажда убийства. С*ка, ну не мог он молча пройти мимо?! В бессильной злости я шарахнул кулаком по двери и Андрей благоразумно решил смотаться, пока цел:
— Понял-понял, ухожу.
Да вот беда — Самойлова устремилась за ним следом. Как испуганная лань, мать ее!
Не оставалось ничего иного, как идти за ней, хотя это и было несколько… неудобно.
— Я вызову такси, — сказала Катя, когда мы оказались на парковке.
— Черта с два, — отрезал я. — Садись в машину.
— Нет!
Ну нахер, буду я еще церемонии тут разводить, и так штаны жмут, будто на три размера меньше.
Открыв дверцу машины, я подхватил Самойлову на руки и молча запихнул в салон.
— Хочу быть, знаешь ли, спокоен насчет того, что ты не решишь снова навестить бабушку на ночь глядя, — язвительно заметил, выруливая с парковки.
Время езды до дома Самойловой грозило стать очередной пыткой.
Часть двадцать четвертая. Катя
Я сидела рядом с шефом и думала, как извернуться, если он отправится провожать меня до двери. Искоса смотрела на его профиль. Скулы сжаты, губы сошлись в прямую линию.
— Остановимся на светофоре и я к тебе повернусь, — пообещал он.
Я покраснела и стала смотреть перед собой. Из головы не шел наш поцелуй, но не спрашивать же у Богуцкого, что он для него значил! А вот для меня значил много. Так много, что я решилась признаться боссу:
— Я сейчас дома не живу.
Он резко ударил по тормозам, меня дернуло в кресле. Хорошо что на дорогах в этот час было немного машин.
— Опять?! Хочешь покататься со мной до Соловков? Или куда на этот раз?
И нечего так возбуждаться на этот счет! — хотелось мне сказать шефу, но я промолчала.
— Нет, кататься я с вами не хочу. Просто я живу не дома, а у подруги.
— Это почему?
Мне надо было сдержаться, тогда можно было бы избежать того, что последовало дальше, но я не смогла.
— Потому что с родителями мне после вашего признания находиться невозможно! Они сказали, что будут жить у меня до тех пор, пока мы с вами не поженимся. То есть, поселились в моей квартире навсегда!
Я ожидала, что шеф просто отвезет меня к Вике или скажет, что прямо завтра мы подкупим регистратора загса и родители выедут от меня уже к вечеру, но не дождалась ни того, ни другого.